Содержание
Из "Дневника" В. А. Теляковского
Из "Воспоминаний" В. В. Ястребцева
Из "Дневников" Н. А. Римского-Корсакова
Из "Записных книжек " М. О. Штейнберга
Из "Дневников" Н. Ф. Финдейзена
Из "Дневника" К. А. Сомова
Из "Дневника" Б. Е. Кохно
Из "Дневника 1921 года" М. А. Кузмина
Из "Дневника" В. A. Теляковского
1912—1913
29 декабря 1912 [11 января 1913]
[...] Про Стравинского Глазунов сказал, что это не музыка — “"Петрушка", — но хорошо и искусно оркестрована”.
1915
4 [17] марта 1915
[...] Вчера у меня были Зилоти и Коутс, чтобы говорить о сезоне будущего года. Я просил Зилоти переписаться со Стравинским по поводу покупки Дирекцией его "Соловья" на три года за 6 тыс. руб., а также поговорить с ним по поводу "Петрушки", который куплен Дягилевым на пять лет. [...]
16 [29] марта 1915
[...] Говорили с членами нашего оперного комитета по поводу оперы Стравинского "Соловей". Все сегодня присутствовавшие высказываются против этой оперы, а Соловьев прямо называет Стравинского музыкальным монстром-уродом. Между тем, Зилоти, Черепнин и др. в восторге от этого произведения — особенно Коутс. Кроме того, опера имела успех за границей.
Стравинского наши музыканты считают озорником даже большим, чем Скрябин. Я решил оперу Стравинского рассмотреть частным образом, не приглашая комитета. Часто академические музыканты ошибались в оценке достойных произведений. [...]
24 марта [6 апреля] 1915
[...] Игра у меня опер Коутса и Стравинского сегодня отменена по случаю болезни Коутса, и перенесена на конец недели. [...]
30 марта [12 апреля] 1915
[...] Сегодня в два с половиной часа у меня собрались слушать оперы Коутса "Ашурбанипал" и Стравинского "Соловей". Танеев, барон Штакельберг, Гуго Варлих, Тартаков, Зилоти, Мейерхольд, […], мадам Коутс и сам Коутс, который оперы эти играл. [...] Очень труден "Соловей" — очень хорош в первой части, написанной им шесть лет назад, страшноват в средней по массе диссонансов, конец понравился. Предполагаем ставить в будущем сезоне. [...]
Меня крайне удивило сегодня следующее обстоятельство. Собрались музыканты слушать и исполнять оперу Стравинского "Соловей". Особенно ратовали за нее Зилоти и Коутс. Но каково было мое изумление, когда на вопрос рассказать содержание, никто — даже Головин и Мейерхольд — не смогли и не знали!!!
31 марта [13 апреля] 1915
Теперь так много придают значения в опере либретто и сюжету. Говорят, что музыка должна слиться с сюжетом — изображать звуками содержание. Как же Коутс собирается дирижировать, Мейерхольд режиссировать, Головин писать и иллюстрировать, и никто не знает совершенно сюжета. Коутс сказал, что Соловей поет Богдыхану о смерти!!! Как же после этого ценить и критиковать музыку, когда не знаешь на что она написана и что передает. Не есть ли у всех этих господ весь энтузиазм к произведению Стравинского — модный снобизм непонятной музыки. — Я прочел сначала басню Андерсена "Соловей" и не пойму их — как они не прочли [...]. Все говорили, что начало красиво и мелодично, что Стравинский писал так шесть лет назад — тоже красиво [...], но никто не знал, что середина оперы — пение искусственного механического соловья, который к тому же портится — тогда и какофония ясна. Боже, как люди глупы!!!! [...]
1916
1 [14] марта 1916
В два с половиной часа собралась у меня оперная комиссия, чтобы еще раз просмотреть бюджет труппы. [...]
Говорили о репертуаре будущего сезона. Намечены следующие оперы: "Соловей" (Стравинского), "Кащей" (Римского-Корсакова), "Князь Серебряный" (Казаченко), "Сон на Волге" (Аренского), "Каменный гость" (Даргомыжского), "Франческа да Римини" (Рахманинова), "Ашурбанипал" (Коутса). [...]
1917
[8 (21) июня] 1917
[...] Сегодня, 8 июня, Батюшков обратился ко мне по поводу инцидента с Головиным [...]. Ему очень не хотелось [бы], чтобы после угрожающего письма от Бенуа — этому последнему было бы предоставлено делать декорации к опере "Соловей" Стравинского. Оказывается, что такого закона, на основании которого Зилоти обратился к автору с просьбой выбрать художника для написания декораций, не существует.
Из "Воспоминаний" В. В. Ястребцева
Материалы приводятся с сохранением оригинальной орфографии и пунктуации.
1903
28 февраля [13 марта]
[...] Сегодня я пригласил к себе одного очень милого и музыкального юношу — Игоря Федоровича Стравинского, сына известного артиста Русской оперы. [...]
6 [19] марта
[...] Вечером был лично у него (с трех четвертей восьмого до половины четвертого ночи). Кроме меня были: В. В. Стасов, А. К. Глазунов, [...] двое Оссовских, студент Митусов с женой, [...] студенты Н. И. Рихтер и Игорь Федорович Стравинский, принесший Николаю Андреевичу от имени матери большой портрет его отца в роли Головы из "Майской ночи" (это было желание покойного Федора Игнатьевича) [...].
Стравинский показывал свои очень милые и остроумные музыкальные шутки. По-видимому, Игорь Федорович человек несомненно талантливый. [...]
17 февраля [2 марта]
Вечер провел у Римских-Корсаковых. [...] После ужина молодой Стравинский играл свои комические песенки, а Рихтер напевал знаменитую и вместе с тем глубоко бессмысленную цыганскую песню "Распаша" и даже исполнил (к величайшему ужасу Надежды Николаевны) "Кек-уок", причем Митусов и Стравинский презабавно представляли, как его надлежало танцевать. [...]
6 [19] марта
Был у Римских-Корсаковых с трех четвертей девятого до половины четвертого ночи. Сегодня Николаю Андреевичу 60 лет. [...] Кроме меня у Римских-Корсаковых были Владимир Стасов, Арцыбушев, Лядов, Глазунов, Черепнин, [...] молодой Стравинский, Н. И. Рихтер, Митусов [...].
Во время ужина "корсаковская молодежь", со Стравинским во главе, исполнила премилую "кантату", сочиненную Стравинским специально для сегодняшнего дня и посвященную Николаю Андреевичу (кантата, по желанию публики, была повторена). [...]
6 [19] апреля
Был у Римских-Корсаковых с 9 вечера и до половины третьего ночи. Кроме меня были: В. В. Стасов, Глазунов, Лядов, Блуменфельд, Н. И. Забела-Врубель, С. С. Митусов, Н. И. Рихтер, И. Ф. Стравинский [...].
1904
21 августа [3 сентября]
[...] Узнал, что у них с 11 августа гостит Игорь Стравинский. [...]
22 августа [4 сентября]
[...] Днем Николай Андреевич занимался с Игорем Федоровичем [...]. После чая Надежда Николаевна с Игорем Стравинским сыграли (и неважно) Пятую симфонию Глазунова. [...]
23 августа [5 сентября]
[...] После чая гуляли с Николаем Андреевичем [...]. Когда пришел Игорь Федорович, я снял (сфотографировал) Николая Андреевича. [...]
Днем, когда И. Стравинский был снова засажен за инструментовку для духовых начала полонеза из "Пана-воеводы", мы, гуляя по саду, говорили с Николаем Андреевичем [...].
17 [30] сентября
С половины шестого до половины восьмого был у Римских-Корсаковых. Когда я вошел, никого дома не было, впрочем, вскоре явился Николай Андреевич в сопровождении Игоря Стравинского. [...]
9 [22] февраля
Был у Римских-Корсаковых с девяти до половины второго ночи. До чая Н. И. Рихтер сыграл посвященную ему fis-mollную Сонату Игоря Стравинского. Очень талантливая вещь! [...]
30 апреля [13 мая]
[...] До чая были исполнены первые три акта "Китежа", а после чая — четвертый (играл Феликс Михайлович, подыгрывал Игорь Стравинский, пели Оссовский и Римский-Корсаков). [...]
3 [16] июня
К трем четвертям двенадцатого был на Варшавском вокзале. [...] Надежда Николаевна и Андрей Николаевич Римские-Корсаковы сперва в Берлин, затем в Наугейм. Полчаса спустя уехал Николай Андреевич с Надеждой Николаевной (младшей) в Вечашу. [...]
Кроме меня Римских-Корсаковых провожали Ф. М. Блуменфельд, Митусов и братья Стравинские. [...]
9 [22] ноября
[...] заехал к Римским-Корсаковым вечером [...]. Кроме меня были Н. И. Рихтер и братья Стравинские — Игорь и Гурий [...].
До чая И. Стравинский и Н. И. Рихтер сыграли Первую симфонию С. Танеева [...]. Далее игрались "Басни" Гречанинова и увертюра "Фауст" Вагнера. Исполняли Надежда Николаевна с Рихтером (или с И. Стравинским?). [...]
19 декабря [1 января 1906]
[...] Отправился к Николаю Андреевичу поздравить его с днем 40-летия художественно-композиторской деятельности. [...] Николай Андреевич в зале давал урок ученикам консерватории, а затем его ждал с той же целью еще и Игорь Стравинский. [...]
После урока оркестровки (со Стравинским), на котором и я отчасти присутствовал, мы обедали. [...]
Сегодня я получил еще один кабинетный портрет Римского-Корсакова (Игорь Федорович — тоже) [...].
4 [17] января
[...] Сегодня у Римских-Корсаковых было много народу: В. В. Стасов, Ф. И. Шаляпин, А. К. Глазунов, В. В. Бессель, [...] двое Стравинских, невеста Игоря Стравинского, двое Митусовых, [...] молодые Римские-Корсаковы, и я, всего с самим Николаем Андреевичем — 35 человек.
Сперва была исполнена "Женитьба" Мусоргского. [...] Вторым номером был исполнен "Скупой рыцарь" Рахманинова. [...]
11[24] января
[...] Узнал, что Николай Андреевич подарил клавир "Китежа" [...] Игорю Федоровичу Стравинскому, женившемуся сегодня и уехавшему на Иматру [...].
1906
25 января [7 февраля]
Был [...] у Римских-Корсаковых [...]. Кроме меня были: трое Стравинских [...].
Далее беседовали с Николаем Андреевичем и Игорем Стравинским о "Золоте Рейна" и вообще о том, почему это у Вагнера начальное Es-durнoe вступление все время как бы растет, а затем, достигнув f, переходит в As-dur. [...]
После чая Надежда Николаевна с Игорем Федоровичем Стравинским сыграли (в 4 руки) чудесную С-durную симфонию Шуберта. [...]
1 [14] февраля
[...] Кроме меня сегодня у Римских-Корсаковых были братья Бельские, братья Стравинские, двое Митусовых, [...] Н. И. Рихтер, [...] а всего человек 18. [...]
6 [19] марта
Был на званом вечере у Римских-Корсаковых [...]. Народу было много: В. В. Стасов, А. К. Глазунов, двое Блуменфельдов, Н. И. Рихтер, двое Митусовых, [...] трое Стравинских, Н. И. Забела, [...] всего 33 человека. [...]
Говорили о политике и талантливых статьях Петра Струве, о гнусном расстреле лейтенанта Шмидта, бойкоте Думы рабочими и т. д. Для начала музыки Игорь Стравинский сыграл своего "Кондуктора и тарантула" [...].
11 [24] октября
[...] Сегодня у Римских-Корсаковых было довольно много гостей, Н. И. Забела-Врубель, братья Стравинские, Н. Рихтер, М. Штейнберг [...]. Забела исполнила прелестную Колыбельную Чайковского и романс Николая Андреевича "О чем в тиши ночей". Аккомпанировал Игорь Стравинский. [...]
15 [28] ноября
[...] Сегодня кроме меня у Римских-Корсаковых были Игорь и Гурий Стравинские [...].
До чая была сыграна Н. Рихтером и И. Стравинским Третья симфония Чайковского [...].
29 ноября [12 декабря]
[...] Сегодня на "фиксе" были [...] братья Стравинские [...]. Гурий Стравинский спел ариозо Собакина из "Царской невесты" [...]. И. Стравинский со Штейнбергом сыграли Вариации Максимилиана Осеевича, причем мы с Николаем Андреевичем слушали их, следя по партитуре. [...]
1907
17 [30] января
Сегодня народу было много: [...] два брата Стравинских, [...] Н. И. Рихтер, Нина Александровна Митусова [...].
3 [16] февраля
Был [...] на генеральной репетиции "Китежа". [...] Бельский хочет поднести венок, Стравинские — тоже. [...]
Были: Бельские, Стравинский, Кюи, Лядов, Спендиаров, Забела [...].
7 [20] февраля
В среду 7 февраля 1907 года в первый раз было дано на сцене Мариинского театра "Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии". [...]
[Римский-Корсаков] получил два венка — один от нас [...], а другой, с прелестным, шитым шелком полотенцем, от Стравинских (Игоря Федоровича, его жены и других). [...]
27 февраля [12 марта]
[...]было очень оживленно и интересно: были Оссовский, Забела, чета Зилоти, Лядов, Ф. Блуменфельд и другие, пелись романсы Стравинского. [...]
21 марта [3 апреля]
[...] Кроме меня на "фиксе" были братья Стравинские [...].
8 [21] апреля
Был у Римских-Корсаковых на "квартете". Кроме меня были Цимбалист, И. Стравинский и М. Штейнберг. [...]
18 апреля [1 мая]
[...] У Римских-Корсаковых должен был исполняться "Золотой петушок". Кроме меня были [...] М. Штейнберг и Игорь Федорович Стравинский, которому Николай Андреевич преподнес оркестровую партитуру "Музыкальных картинок" к "Сказке о царе Салтане" по случаю исполнения его, то есть Стравинского, сочинений в оркестре 14—16 апреля 1907 года. [...]
31 октября [13 ноября]
[...] [У Римских-Корсаковых] были: Н. И. Забела-Врубель, братья Стравинские [...].
После чая И. Стравинский со Штейнбергом сыграли "Норвежские танцы" Грига, а Надежда Николаевна (младшая) спела [...] два раза "Пастораль" Стравинского (на букву "А"), посвященную ей 29 октября, в день, когда эта вещица была сочинена Игорем Федоровичем (оригинальная песня, но не без странных гармоний). Затем И. Стравинский изобразил свой новый романс "Звоны, стоны, перезвоны" (на слова С. Городецкого), с прекрасной музыкой середины и очень странным началом. Невольно вспомнился анекдот Апухтина: "Мама, — спросил ребенок, увидев невероятно грузную фигуру поэта, — это господин, или нарочно?" Ведь и об этой начальной оргии звуков можно было бы спросить: "Это музыка, или нарочно?" [...]
4 [17] ноября
[...] По мнению Римского-Корсакова, талант Игоря Стравинского еще не достаточно выяснился, так как в 4-й части его Первой симфонии он еще слишком подражает Глазунову и ему, а в новых романсах (на слова С. Городецкого) Игорь Федорович излишне рьяно ударился в модернизм. [...]
21 ноября [4 декабря]
[...] Был у Римских-Корсаковых [...]. Кроме меня были: М. Штейнберг, Н. И. Забела [...]. Не было лишь В. И. Вольского, а также Стравинских (ибо это был день смерти их отца) [...].
27 ноября [10 декабря]
[...] были: Оссовский, Игорь Стравинский [...].
5 [18] декабря
[...] был на "фиксе" у Римских-Корсаковых [...]. Всего с самими Римскими-Корсаковыми было 17 человек (М. Штейнберг, И. Стравинский с женой [...]).
После чая Н. Н. Черепнин со Штейнбергом сыграли сюиту из "Павильона Армиды" Черепнина. Слушали с Римским-Корсаковым и Игорем Стравинским, глядя в партитуру. [...]
19 декабря [1 января 1908]
[...] Был у Римских-Корсаковых [...]. Кроме меня были братья Стравинские [...].
25 декабря [7 января 1908]
На следующий день (в первый день рождества) был [...] у Римских-Корсаковых. Кроме меня были мать и два сына Стравинские и М. Штейнберг. Николай Андреевич выглядел ничего себе, хотя на вопрос г-жи Стравинской, как он себя чувствует, ответил: "А я было расхворался, какое-то удушье по утрам, вот и теперь пью ландыш серебристый". [...]
По поводу исполнения Надеждой Николаевной (младшей) "Весны (монастырской)" и "Пасторали" Игоря Стравинского Римский-Корсаков сказал: "Я по-прежнему остаюсь при особом мнении о первой из этих вещей, причем, строго говоря, я лично не совсем понимаю, что может быть за удовольствие сочинять музыку на стихи вроде: "Звоны, стоны, перезвоны" Сергея Городецкого. Для меня вся эта современная декадентско-импрессионистская лирика с ее убогим, тощим идейным содержанием и ее фальшиво-народным русским языком полна "мглы и тумана". [...]
1907—1908
30 декабря [13 января 1908]
[...] говорили о вечере у "Современников" и о "Весне (монастырской)" ("Звоны, стоны, перезвоны") Игоря Стравинского. "Средина этого романса, — сказал Николай Андреевич, — местами очень хороша и выразительна, зато самое начало какое-то дико неистовое и гармонически ерундовое". — "Право, было бы лучше, — сказал я, — если бы нынешняя музыкальная молодежь, говоря словами доктора И. И. Лазарева (сказанными им Штейнбергу), старалась более писать не столько для “"Современников", сколько для потомства”. Эта острота очень понравилась Римскому-Корсакову. [...]
1908
15 [28] января
[...] Говорили о Симфонии Игоря Стравинского, о том, что 1-я часть ее чрезмерно грузно оркестрована, хотя в ней и имеются очень красивые гармонические и инструментальные эпизоды, а также, что эта Симфония будет исполняться в Придворном оркестре во вторник, 22 января. [...]
23 января [5 февраля]
Был у Римских-Корсаковых [...]. Когда я вошел, Николай Андреевич еще отдыхал (накануне он поздно лег, так как был у Стравинских — после исполнения в Придворном оркестре сочинений Игоря Федоровича).
Сегодня кроме меня были: Н. И. Забела-Врубель, братья Стравинские [...]. Много пели: [...] "Пастораль" И. Стравинского исполнила Надежда Николаевна-младшая, аккомпанировала Надежда Николаевна-старшая [...].
После чая были спеты: [...] своеобразный романс "Весной" ("Звоны, стоны, перезвоны") И. Стравинского — Надеждой Николаевной-младшей (аккомпанировал И. Стравинский) [...].
12 [25] февраля
Был на первой репетиции 2-го Русского симфонического концерта. Начали с "Золотого петушка". [...] Из нашей корсаковской компании были Игорь Стравинский, я, Штейнберг [...].
15 [28] февраля
Были с женой на генеральной репетиции 2-го Русского симфонического концерта. Кроме нас были Глазунов, Лядов, Штейнберг, [...] И. Стравинский, Гнесин и др. [...]
Сюита Игоря Стравинского ["Фавн и пастушка"] — талантлива [...].
16 /297 февраля
Всей компанией [...] были на 2-м Беляевском концерте, дирижировал Феликс Блуменфельд. [...]
Несмотря на значительное влияние на музыку сюиты Стравинского, "Млады" Римского-Корсакова, "Бури" Чайковского и Вагнера вообще, в ней есть немало интересных деталей. Голосовая партия не без угловатостей а lа Мусоргский. В общем же, талантливо, местами очень красиво, а главное — молодо, хотя именно благодаря этому и неровно. Автор был вызван. [...]
20 февраля [5 марта]
Не зная, будет ли Николай Андреевич дома, я в 6 часов вызвал его по телефону. Оказалось, что к нему сегодня попозднее [...] заедет Игорь Федорович Стравинский с целью просмотреть с Николаем Андреевичем свои новые сочинения, а потому мой визит было решено отложить на завтра.
27 февраля [12 марта]
[...] Сегодняшняя среда [у Римских-Корсаковых] была малолюдная: Штейнберг, Игорь Стравинский, Н. Рихтер [...].
И. Стравинский подарил Николаю Андреевичу прекрасный портрет (с дагерротипа) Роберта Шумана. Я же с Игорем Федоровичем довольно долго говорили "по душам" о его "Фавне и пастушке". [...]
6 [19] марта
Были [...] на второй репетиции 3-го Русского симфонического концерта. Кроме нас были: Николай Андреевич с Надеждой Николаевной-младшей, Глазунов, Витол, Игорь Стравинский [...].
Вечером того же дня мы снова встретились. Кроме меня и Штейнберга у Римских-Корсаковых были Глазунов, Лядов, трое Стравинских [...].
Пока Игорь Стравинский со Штейнбергом играли Восьмую симфонию Глазунова [...] мы говорили с Николаем Андреевичем об интересном отзыве Энгеля о "Китеже" [...].
8 [21] марта
[...] После концерта я отправился к Римским-Корсаковым. Кроме меня были: Ф. Блуменфельд, Лядов, Н. Рихтер, М. Штейнберг, [...] два брата Стравинские, [...] Вера Ивановна Скрябина, Н. И. Забела-Врубель, Витол, мадам Зилоти, С. С. Митусов и А. А. Спендиаров [...].
Сегодняшний вечер был оживленный. Много смеялись. Братья Стравинские изобрели целый рассказ, составленный из фамилий артистов, композиторов и дирижеров. Сперва Николай Андреевич было пришел в ужас от этой нелепой чепухи, но затем она его втянула, и они с Лядовым тоже кое-что присочинили к общему удовольствию дурившей компании. [...]
Как всегда говорились тосты. На этот раз, как только подали шампанское, Ф. М. Блуменфельд встал и объявил, что он пьет за здоровье жениха и невесты, то есть за М. О. Штейнберга и Надежду Николаевну. [...]
14 [27] марта
Был на "Валькирии". В антракте перед 3-м действием издали видел Николая Андреевича, о чем-то оживленно разговаривавшего со Стравинским. [...]
29 марта [11 апреля]
Был на "Зигфриде". В первом антракте зашел в ложу к Римским-Корсаковым и Стравинским. Восхищались с Игорем Федоровичем гениальным 1-м актом этой оперы. [...]
4 [17] апреля
На "Гибели богов" видел издали Николая Андреевича. В антракте, когда я заглянул к ним в ложу, кроме Володи Римского-Корсакова никого не было, так как и Николай Андреевич и Стравинский отправились курить.
12 [25] апреля
[...] После обеда Максимилиан Осеевич припоминал за роялью отрывки из музыки "Пчел" Игоря Стравинского. [...]
Из "Дневников" Н. А. Римского-Корсакова
9 [22] марта
[...] За ужином, когда разлили шампанское, раздалось пение из гостиной; оказалось, что Игорь сочинил приветственный хор в мою честь. Хор недурен. Пели Соня, Надя, Оссовский, Степан, Лапшин и Володя. Разошлись в четыре утра. [...]
Из "Записных книжек " М. О. Штейнберга
1914
6 [19] мая 1914
Репетиция; Игорь, Бенуа, мадам Эдвардс... Закусил у Дюваля и хотел поспать, но пришел Игорь и просидел до половины девятого.
7 [20] мая 1914
Пришел Игорь пить кофе. Говорили о Штраусе и о "Петрушке". Пошли на репетицию, но вместо этого поехали с Бенуа.
8 [21] мая 1914
Утром пришел Бернштейн, потом бегали с ним и со Стравинским зря. Ерунда полнейшая; нервы пока держу, но за дальнейшее не ручаюсь [...]. Репетиция в [Гранд-]опера "Петрушки". Потом "Соловья" [...]. С Игорем пошли к Добужинскому, где застали Бенуа. Видел карандашные рисунки декораций [...]. В Opera "Петрушка" (Игорь с Бенуа ругались) [...].
9 [22] мая 1914
Утром был у Игоря, потом на струнной репетиции "Соловья". Завтракали с Эвансом, Деляжем и Игорем [...]. Обедал один, потом был на репетиции "Соловья" под рояль. После репетиции сидели в кафе с Бенуа, Игорем и Набоковым до часу; ожесточенно спорили о музыке.
10 [23] мая 1914
Какие еще сюрпризы? Утром посидел у Игоря, потом поехал к Баксту, тот не принял. [..] Вечером репетиция "Соловья" в Казино. Сидели в Гран-кафе с Игорем, Деляжем, Эвансом и Бенуа. Оттуда поехали на [нрзб.] (без Бенуа), где просидели до половины пятого.
11 [24] мая 1914
Утром общая репетиция "Соловья". [...] Вечером "Петушок" и "Петрушка". [...]
13 [26] мая 1914
Утром репетиция "Мидаса" в Казино. Весь день репетировали "Соловья". Вечером премьера и второй раз "Петушок" с судебным приставом. Бешеный успех. [...]
15 [28] мая 1914
[...] Игорь переехал к Деляжу и ведет себя изрядно по-свински.
[5] 18 июня 1914
Утром репетиция "Соловья" и "Мидаса". Затем завтракали у Андрея [...] с Игорем. Долго пили кофе на террасе. Потом вдвоем гуляли с Игорем по Темзе и обедали в Weldorf Hotel. Спектакль. Пили чай в Weldorf Hotel с Андреем, Бенуа и Игорем.
1920
19 ноября 1920
Великое театральное беснование. Днем — генеральная репетиция: "Карнавал", "Петрушка", "Исламей".
1921
30 сентября 1 921
[...] Были на генеральной репетиции "Жар-птицы", которая очень понравилась по музыкальному исполнению и мало в смысле постановки. После репетиции пили чай у А. К. Стравинской.
30 октября 1921
Воскресенье. [...] Вечером балеты "Петрушка", "Исламей" и "Жар-птица". [Присутствовали] Луначарский и масса всяких властей.
1922
20 апреля 1922
[...] Были с Надей у А. К. Стравинской. От Игоря было письмо — он написал одноактную оперу "Домик в Коломне". Домой вернулись около одиннадцати. Света нет — мрак и грусть.
18 мая 1922
Концерт [в] филармонии из сочинений Прокофьева, Стравинского и Лурье. Последний — прохвост окончательный. Во время "Волжской фантазии" хохотали до упаду […].
27 декабря 1922
[...] Вечером концерт в филармонии — "Петрушка" и первый акт "Соловья", который слушал без особого удовольствия.
Из "Дневников" Н. Ф. Финдейзена
1918
23 сентября 1918
[...] Вчера был у Прянишникова. [Он] передал Автобиографию, записную книжку, опись выступлений (с 1876 г.) и несколько писем Савиной, Стравинского, Мазини и др.
Как в письмах сказывается характер данного лица. Стравинский — с его блестящей, или хотя бы очень удачной оперной карьерой, и прекрасно удавшейся (вполне искренно было высказано многими чувство признательности), постоянно — и в жизни, и в письмах — жалуется. Странный, ненормальный нытик, при большом сценическом даровании. [...] И Игорь такой же странный […].
1919
5 января 1919
[...] На прошлой неделе просматривал "Соловья" Стравинского и не мог осилить. Песни самого Соловья, именно первая — очень мила и талантлива. Но едва ли не все остальное — декадентский кошмар, нисколько не китайского колорита. Напротив, вступление годилось бы даже в "Хованщину" и на самом деле напоминает печальную обрисовку раскольников Мусоргского. [...]
23 июля 1919
[...] Вчера он [Лурье] проявил преступную [нрзб.] ввиду невозможности спасти квартиру Стравинского (где он проживал) [...]
8 декабря 1919
[...] Лурье на время болезни переехал из-за холода к ... Стравинской. Молодец Каценталь! [...]
11 декабря 1919
[...] В отделе Каценталь всячески оттягивает выплату аванса на покупки [...] (а "перевоз" шереметевской библиотеки в квартиру Стравинской обошелся в 50 тысяч). [...]
23 декабря 1919
[...] Вчера Каценталь выдумал перевезти всю библиотеку в квартиру Стравинской. Как надоел этот отдел с постоянными интригами. [...]
1920
10 января 1920
[...] Каценталь тоже думал привести кого-то, переселяя весь мой подотдел [нрзб.] в спасаемую им квартиру Стравинской [...].
12 января 1920
[...] Каценталь провел-таки свою линию — вчера пришлось перевести библиотеку музыкального отдела в квартиру Стравинской — ранним утром был в отделе, затем сопутствовал "возу" в виде сторожа, чтобы получить обещанные 1000 руб. в качестве сверхурочной работы. Пришлось ехать и идти в обход, вдоль Мойки, так как "на площади Урицкого" — был новый смотр войскам ... При разводе — очень жалкий оркестрик играл "Интернационал".
У подъезда квартиры Направника прибита солидная мраморная доска:
"В этом доме жил и умер
КОМПОЗИТОР
Э. Ф. Направник"
Всю жизнь его относились враждебно к его композиторской деятельности, а тут взяли и прославили, не сумев отметить его заслуженное дирижерство. Но и то хорошо, что вспомнили.
В квартире Стравинской библиотеке отвели зал и столовую, сохранив прежнюю меблировку, а в одной из этих комнат видел даже большую копию или модель его могильного памятника! Тесно и нелепо для библиотеки (будущей Государственной!) ютиться в двух меблированных комнатах. [...]
4 февраля 1920
[...] В понедельник был в квартире Стравинской — топят дровами [Музыкального] отдела (NB: там проживает Лурье), грязь, сумбур — прежний. [...]
9 апреля 1920
[...] Лурье и Каценталь застряли в Москве. Асафьев без них продолжает принимать новых служащих, хотя библиотека, втиснутая в две комнаты частной квартиры и без притока инвентаря (его и не может быть) — мертвое дело и не может развиваться [...].
21 октября 1920
[...] [Был] в библиотеке МУЗО — В квартире Стравинской. Там, конечно, никого не было. [...] Судя по реквизиции библиотеки у Кусевицкого в Москве, прославленный большевистский дирижер предпочел не возвращаться, покуда, в Россию и сидит в Лондоне. Бедный Шаляпин остался здесь соло. [...]
1922
28 декабря 1922
[...] Вчера одурел на "Петрушке" Стравинского в филармонии. Впечатление лучшее, чем в первый раз. Пестро, шумно... и тривиально. Это вполне прикладная музыка. И не оригинальная. Стравинский вышел из школы веристов, Рихарда Штрауса и Римского-Корсакова, а потому пестр и несамостоятелен до крайности. Пуччини дает те же эффекты в "Богеме", но, несмотря на свою резкость, он художественнее, или хотя бы картиннее. У Стравинского те же приемы, только пестры, нудны и в конце концов приедаются. Не думаю, что "Петрушка" пережил бы конкурентов. И по программе, и по "новизне" — он вполне естествен и своевремен — ведь карусель (Кустодиева) — также пестра, ярка, но самостоятельнее.
[...] Вовсе не произвело впечатление и 1-е действие "Соловья". Сыро. Музыка и здесь чисто прикладного характера. Андерсеновской теплоты, настроения интимности нет. И эта партитура не спасет русской музыки. Насколько выше ее Скрябин! [...]
Из "Дневника" К. А. Сомова
19 ноября 1920
С утра на генеральной репетиции "Петрушки". Билеты нам дал Шура. "Петрушка" мне меньше понравился, чем в 12-м году в Монте-Карло.
20 ноября
Вечером в ложе Бенуа на премьере "Петрушки". Зал почти нарядный, вся nobilites [знать (франц.)]. [...] Его вызывали и он выходил.
Из "Дневника" Б. Е. Кохно
1 июля 1921
[...] Утром были у Стравинского Рубинштейн и Коханьский. [...] Говорили о клавесине, клавикордах — Моцарт, Бах. Завтракали. [...] Игорь зачитывается принесенным мною "Домиком в Коломне". Развитие плана. [...]
4 июля 1921
[...] Приходил Игорь. Слушали божественного Перголези. Восхищаемся часами. Влюбляюсь в "Пульчинеллу". [...]
5 июля 1921
В 5 часов идем с Бароччи к Игорю. [...] Игорь об охоте [...]. Играл свою Польку. Обедали.
Из "Дневника 1921 года" М. А. Кузмина
9 октября 1921
У Ольги Афанасьевны были капитаны и потом Ахматова, она читала стихи, по-моему, очень неважные. Артур играл [нрзб.] плохо, я "Лески", потом "Священную весну".
23 ноября 1921
Пошел к Оленьке [...]. Ахматовой не было. [...] Мы играли "Петрушку".
|