|
||||||||||||||||
| Часть 3 | ||||||||||||||||
| Дорогой и глубокоуважаемый Александр Николаевич, наконец из Вашей открытки Игорю, которая, к сожалению, его здесь уже не застала (он уехал в Киев), я узнала Ваш адрес и спешу поблагодарить Вас от всей души за чудесную Кухарочку, от которой я в восхищении и не знаю, как и сказать Вам, насколько я тронута и благодарна Вам, и как я счастлива иметь Ваш рисунок и такой замечательный. Это была такая радость для меня. Все три рисунка (как великолепны Император и Камергер!) висят у нас в комнате и мы постоянно любуемся ими и радуемся.
Александр Николаевич, спасибо и еще спасибо! Письмо Ваше Игорю не пересылаю, так как он через неделю будет обратно. Вам и Анне Карловне шлю мой сердечный привет. Преданная Вам Е.Стравинская С. С. Прокофьев — Н. Н. Черепнину Лондон 27 июня/10 июля 1914 [...] В Друри-Лейн видел "Мидаса" (скучно), "Иосифа" (противно), "Петрушку" и "Жар-птицу" (очень забавно и изобретательно, хотя музыки не много). До "Соловья" еще не добрался. [...] И. Ф. Стравинский — А. Н. Бенуа Сальван [1] 14 июля 1914 Дорогой Шура, спасибо за весточку. Я уже вернулся из Киева и никуда не хочу больше ездить. Хочу сидеть и производить музыку. По дороге из России, где я накупил разных интересных книжек (и московских платков с две дюжины [Боже, какие платки! Не уступят твоим в "Петрушке" ... извини, не сердись (прим. И. Стравинского)"), между прочим захватил и "Козьму Пруткова", которого почему-то, мне кажется, ты или не очень ценишь, или недостаточно знаешь. Ах, Шура, дорогой, что я там нашел! Ведь сам Бог нам перстом указывает вместе с тобой работать. Ради Бога, смотри, читай скорее — это всего несколько страниц — последняя вещь в книге называется "Сродство мировых сил"— мистерия в XI явлениях. Я не могу найти себе с этой минуты покоя. Только и думаю об этом, только и грежу этим. Дорогой, восчувствуй!!! Посылаю тебе этот том сейчас же и прошу прислать мне его как можно скорей обратно. Но никому о моем романе не рассказывай. Когда мы с тобой сговоримся, можно будет кой-кому поведать, хотя лучше всего молчать. Получил письмо от Эванса и телеграмму от Сережи, что "Соловей" идет с хорошим успехом и что (это пишет Эванс) в смысле mise en scene [постановки (франц.)] гораздо лучше, чем в первый раз. Хочется верить! Твой и очень Игорь Стравинский Целую ручки Анне Карловне. Девицам и хлопцу кланяюсь. Увидишь Равеля — скажи, что я его очень, очень люблю — не сентиментально, а действительно, что он один из тех художников, которые доставляют мне большие радости. Его просто не понимают! А он не так мал, как кажется. А что он говорит, то по этому никогда о людях судить нельзя. Катя Вам обоим очень искренне кланяется. Она пишет прекрасные тучи и камни. С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Лондон [3] 16 июля 1914 Третий и четвертый "Соловей" очень успешно. Надеюсь, что "Свадебка" последует по тому же пути. Любящий тебя Сергей И. Ф. Стравинский — А. И. Зилоти Сальван 4/17 июля 1914 Дорогой Александр Ильич! Что это Вас не слышно? И Коутс замолк. Кажется, молодой Kapelmeister занят сейчас сочинением некоей Musik, которую, верно, захочет исполнить на сцене Мариинского театра в этом сезоне. Должен Вам сказать, что хоть он мне и очень симпатичен и желаю я ему всяческих благ, но моя рубашка, то бишь опера, мне ближе к телу, и потому очень Вас прошу не бросать раз уже затеянного дела и довести его до благополучного конца. К тому же провести "Соловья" будет легче при нынешнем составе дирекции (Терещенко), нежели при Крупенском — да и я, со своей стороны, пойду на уступки: вместо 10 тысяч прошу лишь б. Согласитесь, что для меня, человека небогатого, скинуть эти 4 тысячи чувствительнее, нежели дирекции Императорских театров прибавить 2 [тысячи]. Коутс после парижской премьеры, как он сам мне сказал, тотчас написал Теляковскому восторженное письмо с настоянием приобрести у меня на три года "Соловья". После этого я более ничего не знаю. Рассчитываю на Вас. О "Соловье" же могу сообщить, что он все время идет в Лондоне с блистательным успехом (и, как мне сообщают, все с возрастающим). На премьере в Лондоне я был и принят публикой чрезвычайно восторженно. Я был сильно растроган. Только что подписал контракт с Куинс-холл на дирижирование своими сочинениями у Вуда в будущем году в апреле. Не встретимся ли мы с Вами в это время в Лондоне? Вот было бы чудесно! Крепко жму Вашу руку и посылаю свой сердечный привет глубокоуважаемой Вере Павловне. Всегда дружески Ваш И. Стравинский Не откладывайте с ответом, дорогой, в долгий ящик. Я и так долго жду. Простите, что докучаю. А. И. Зилоти — И. Ф. Стравинскому [Выборг?] 9/22 июля 1914 Дорогой Игорь Федорович, сейчас получил Ваше длинное, милое письмо — и спешу ответить. — Я знаю, что Коутсу, когда ему [я] показывал "Соловья", он страшно понравился и он непременно хотел его исполнять. Зная Теляковского я вперед мог бы сказать, что на восторженное отношение Коутса после первого представления, Теляковский не будет тотчас же реагировать, так как решит, что одного, то есть единичного впечатления мало, и подождет, что будет Коутс говорить при свидании зимой, когда "первый пыл" впечатления исчезнет. Значит, если с осени у Коутса будет продолжаться горячее желание дать "Соловья", то эта идея, вероятно, осуществится, но, по-моему, не в этом году: из-за подбора декораций (в Москве надо готовить декорации) для многих ходовых (ежедневных) спектаклей; боюсь, что даже разрешенная новая постановка может не состояться. Вот, например, Бакст "подложил свинью" из-за болезни не смог приготовить материал к "Орфею" — еще, значит, и декоратор выбывает из строя! — я непременно поговорю с Коутсом по его приезде в Питер — и, если он не перестал "гореть", то я со своей [стороны] приму участие в налаживании этого дела. Сомневаюсь, чтобы опера у Коутса пошла бы; по крайней мере буду против этого, [нрзб.] если опера в Мариинском театре провалится, то имя капельмейстера будет испорчено — и это для него нежелательно, я буду отговаривать его. Так как Ваш брат теперь на Мариинской сцене, то мы Вашего "Соловья" не забудем! Жена и я шлем Вам обоим сердечный привет. Крепко жму Вашу руку. Искренне Ваш А. Зилоти В. Н. Римский-Корсаков — И. Ф. Стравинскому [Венеция] [9] 22 июля 1914 Дорогой Игорь, шлю тебе привет из Венеции. Пробуду здесь еще дней 5—6. Очень прошу сообщить адрес Гурия. Я слышал от Макса, что Гурий будет в Милане. Отсюда еду в Милан, а хотелось бы повидать Гурия. Мой адрес: Венеция, Hotel Regina. Целую В. Римский-Корсаков Б. В. Асафьев — В. В. Держановскому Парголово 9 [22] июля 1914 [...] Извиняюсь за "Соловья". Напишу непременно. Право, стыдно даже в Москве показаться. Афишу парижских спектаклей я Вам добуду, сейчас не знаю, где лежит, кажется в Петербурге. Там снимки костюмов и декораций "Соловья" имеются. [...] А странно вот: люблю Стравинского, а уверовать в него не могу. Есть какая-то "кривая" в его творчестве, только не уясняется он мне, а так инстинкт напевает. [...] А. Н. Бенуа — И. Ф. Стравинскому Сен-Жан-де-Люз 10/23 июля 1914 Дорогой друг, ты очень озадачил меня, настолько — что вот уже пятый день хожу "полный ответов", и никак не могу изложить хотя бы один из оных. — Все же постараюсь. Начну с конца — это удобнее... А, впрочем, начну с начала, так выйдет толковее. Начало такое: я действительно не то, что не люблю "Козьму Пруткова", а просто не понимаю то гигантское значение, которое он приобрел в русской литературе и во всей русской жизни. Ну смешно, мило, дурашливо, местами действительно талантливо, но настоящей силы юмора и подлинного искусства смеха (которое в такой мере у нас же дали Гоголь и Достоевский) я не вижу в этом чересчур длинном и несколько наивном (в дурном смысле) салате пародий... Словом, на мой взгляд "Прутковым" не стоит заниматься, а еще лучше эту настольную книгу всякого русского гимназиста, это учебное пособие "Сатириконов" и "Будильников" на время вовсе забыть. Ибо смех сейчас должен быть иной: или более смешливый, или более грозный. — Я перечел присланную книжку от страницы до страницы (за что вскользь благодарю Тебя — ибо удовольствие по дороге получал неоднократно) — так Ты меня смутил своим восторгом, так мне захотелось от всей души им заразиться. Увы, последнее не произошло и я холоден по-прежнему, как рыба... А вот и конец: дорогой, я решил не прикидываться и не лгать, сказав Тебе свою правду. Однако, оную я вовсе не считаю абсолютной и я ... был бы в отчаянии, если бы это могло бы Тебя смутить и сбить. Раз Ты что-то высмотрел там, где я вижу пустое место, то, ради Бога, принимайся и работай. Оставаясь при своем мнении о "Козьме Пруткове", я совершенно убедился, что он, vu a travers Slrawinsky [увиденный через Стравинского (франц.)], заживет совершенно иной и прекрасной жизнью. И еще я убедился в том, что, слушая Твою музыку, в коей я вижу каждую ноту, я думаю заразиться Твоими чувствами и образами, создать что-либо достойное этой музыки, или по крайней мере что-то ее не портящее. — Может было бы лучше Тебе выбрать другого живописного сотрудника: Судейкина, например, которым напрасно пренебрегают и который найдет лучше, нежели я, отклик в своей душе на то, что выдумали Жемчужниковы с Толстым. Дорогой, меня очень беспокоит, какое впечатление оставит на Тебя и на Твою музу — Екатерину Гавриловну — это мое письмо, этот ушат холодной воды. Но ведь ушат хорошая вещь. Только бы явиться ему кстати. Ну или растереть себя после него полотенцем или [нрзб.]. Если же мое участие пришлось не кстати и ты, благодаря ему, схватил насморк, то прости. Право! Так уж случилось, я не виноват. — Ничего не пишу специально о мистерии ... Однако, довольно, иначе действительно простужу Тебя, а мне нужно, чтобы Ты был здоров и весел. Обнимаю и целую. Сердечно любящий Вас обоих Александр Бенуа И. Ф. Стравинский — А. Н. Бенуа Сальван 11/24 июля 1914 Все молчат! Скучно. Ответь хоть ты — друг, хотя открыткой, так жду твоего хотя бы предварительного мнения о "Сродстве мировых сил". Этот стареющий дирижер с моноклем и мальчиком Мясиным тоже молчит, ибо его ответ должен был касаться уплаты мне Бичемом остальных денег за "Соловья", и Бичем молчит ... Сукины дети! Ведь через два дня вся эта ватага разбредется на все четыре стороны, ибо [спектакли] "Ballet russe" кончаются 26 июля. Господи, как им еще не надоело! И насколько лучше здесь жить и дышать. Тут солнце, темно-зеленая прозрачная трава, живые, черные и медленные люди — все старые, даже маленькие дети говорят так, что ничего не понять, больше нечленораздельные, чревовещательные звуки — оне вместо они. Здорово! Лучше, чем глядеть на этого идиота скверного тона, играющего Кончака и выходящего раскланиваться канатным плясуном, но далеко не с его пылкой и восхитительной улыбкой. Ей, ей, как подумаю — не для меня это предприятие. Точно, в нем, ибо его художественная жизнь кончена, осталась одна коммерция — это, единственно что меня удерживает (ибо я на это живу) от того, чтобы порвать с интернациональным обществом театральных воинов. Сознает или нет это Сережа. Думаю, что нет. Если это так, то выхода нет — он почиет и завоняется. Уж сейчас здорово воняет и вонь знакомая, затхлая, старая. А работать хочется. Очень. С тобой хочется, с Ремизовым. Пруткова писать хочется, "Свадебку" тоже. Ах, Шура, какую я вещь прочитал на днях Ремизова. Ты-то наверное знаешь, но я впервые прочел — "О Иуде, принце Искариотском". Ах, что за вещь! Довольно. Спокойной ночи. Целую тебя, ручки твоей чудесной жены и детей твоих. Твой Игорь Стравинский Сегодня, гуляя между черных изб на курьих ножках, увидел старика [нрзб.] каким был Римский-Корсаков. Стало страшно. Он подошел ближе ко мне ... Отлегло, вблизи не то. И. Ф. Стравинский — Б. П. Юргенсону Сальван 11/24 июля 1914 Многоуважаемый Борис Петрович! 8 апреле 1915 года состоится концерт в Лондонском Куинс-холле под моим управлением, в котором я думаю продирижировать отрывками из "Жар-птицы" (теми, которые еще там в концертах не исполнялись — то есть Колыбельная и Финал) и "Фантастическим скерцо". Про соединение Колыбельной с Финалом из "Жар-птицы" я как-то Вам уже писал, но отвлеченный постоянными спешными и многочисленными работами отложил это до более удобного для меня времени. Теперь же летом, когда я несколько освободился, я думаю выполнить эту работу и для этого прошу Вас прислать мне как Колыбельную (оркестровую партитуру, изданную отдельно), так и оркестровую партитуру всего балета. Я соединю эти два отрывка, переоркестровав Финал для меньшего состава оркестра, то есть так, как я это сделал с Колыбельной. Таким образом я сделаю доступным исполнение отрывком из [нрзб.] популярной "Жар-птицы" для многочисленных концертов разных "Casino" и второстепенных симфонических оркестров, не имеющих возможности поставить нужное количество оркестровых музыкантов. Это одно. Теперь о другом. Я оркестровал мои два верленовских романса, изданные у Вас и предлагаю Вам приобрести у меня эти две оркестровки. В качестве гонорара за этот труд я бы желал получить по 200 руб. За пьесу. Что же касается до труда переоркестровки Финала и соединение его с Колыбельной, то, чтобы не обременять Вас излишними расходами, я от гонорара отказываюсь. Об альбоме "Жар-птица" (помните, я Вам писал о проекте одного издания в Париже?) пока ничего не слышно, оттого я Вам ничего не писал. Время летнее, все разъехались — верно, зимою опять возобновятся переговоры. "Жар-птица", которую я недавно слышал в Лондоне, имеет неизменный успех. Я живу в Salvan (Valais), Suisse, Pansion Bel-Air. A Вы? Быть может, Вы тоже в Швейцарии лето проводите? Вот бы хорошо нам повидаться и, наконец, увидеть в лицо друг друга. Всегда искренне уважающий и преданный Вам И. Стравинский Очень прошу также прислать мне оркестровую партитуру "Фантастического скерцо". И. Ф. Стравинский — В. Н. Римскому-Корсакову Сальван 12/25 июля 1914 Дорогой Володя, очень рад, что ты вспомнил обо мне, хотя бы и за желание узнать Турин адрес. Гурия уже нет в Милане — он пробыл там с месяц и уехал в Россию. Сперва в Москву, где участвовал в концертах (Сокольничий круг), посвященных моим сочинениям, а оттуда в Устилуг, где сейчас и находится. Если тебя осенила счастливая мысль приехать к нам (ибо мы не так уж далеко от тебя), были бы этому очень рады. Целую тебя и желаю всяческих благ. Поклонись Hotel Regina, в котором я провел немало времени. Игорь Стравинский С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Лондон [12] 25 июля 1914 Есть ли что-либо из "Свадебки", что я мог бы послушать? Можно было бы встретиться в Лозанне. Телеграфируй. Сергей И. Ф. Стравинский — Э. Цингелю Сальван [13] 26 июля 1914 Глубокоуважаемый г-н Цингель, посылаю Вам три пьесы из моего нового альбома камерной музыки — их будет в целом пять. Прошу Вас немедленно напечатать один экземпляр голосов и партитуру. Мне необходимо передать эти ноты известному квартету из Лозанны — "Quattuor du Flonzaley". Последние просили меня об этом. У них намечается, как и каждый год, большое мировое турне — Берлин, Лондон, Париж, Нью-Йорк, Бостон, Чикаго, Филадельфия, Вашингтон и множество провинциальных городов, где они собираются исполнить мое сочинение. Будьте любезны также сообщить г-ну фон Струве, что я прошу его по возможности скорее выслать мне гонорар за эти пьесы (200 руб. за каждую — в общем 1000 руб.). Прошу Вас еще раз побыстрее дать ход этому делу. С глубоким уважением И. Стравинский Б. П. Юргенсон — И. Ф. Стравинскому Москва 16/29 июля 1914 Многоуважаемый Игорь Федорович, письмо Ваше от 11/24 получил и спешу ответить. Оркестровая партитура, о которой Вы пишите, послана Вам почтой. Что касается до оркестровки двух верленовских романсов, то против издания ея мы ничего не имеем, но платить за это гонорар не находим возможным по двум причинам. Главное это то, что издание оркестровых романсов представляет собой для издания только расход без всякой надежды на доход (несмотря на то, как бы популярны не были сами романсы), а вторая заключается в том, что права переложений всяких нами были уже и приобретены при приобретении от Вас самих романсов. Я хорошо понимаю, что с точки зрения композитора на переложения эти положен особый труд, но что же делать, если тут не предвидится будущих доходов, из коих издатель мог бы оплатить труд композитора! К сожалению, нам в ближайшие дни не будет возможным лично встретиться. Я живу сейчас в Москве и за границу не собираюсь, а брат мой собирался завтра ехать в Карлсбад лечиться, да пришлось отменить поездку из-за опасения войны. Искренне Вас уважающий Б. Юргенсон Н. Я. Мясковский — В. В. Держановскому Петербург 4 [17] августа 1914" [...] Отчего такая скучная музыка пошла? Вторая соната Рахманинова, "Овидий" Штейнберга, "Соловей" Стравинского — как все это выдумано, скучно, напыщенно. А не послать ли всякую музыку к черту, а? [...] Н. Я. Мясковский — С. С. Прокофьеву Петербург 6 [19] августа 1914 [...] Купил себе "Соловья" и "Мидаса", и Вторую сонату Рахманинова, нашел все это скучным, нудным, до непристойности придуманным. Лучше всего все-таки "Соловей", но и убог же он по изобретению! [...] Н. Н. Римская-Корсакова — И. Ф. Стравинскому Петербург 6/19 августа 1914 Дорогой Игорь Федорович, известие от Володи наконец получено — он телеграфировал мне из Комо, что они с Ольгой Артемьевной ждут парохода, чтобы отправиться на Константинополь. После письма из Венеции от 13-го июля старого стиля я ничего о Володе и Ольге Артемьевне не знала и очень беспокоилась, не захвачен ли Володя как военнопленный "человеколюбивыми" германцами, если он поторопился вернуться домой; поэтому я и побеспокоила Вас просьбой навести о нем справки. Володя собирался ехать в Мартиньи, но, застигнутый войной, очевидно остался в Комо, чтобы при первой возможности выехать морем в Россию (вероятно, через Геную в Константинополь и в Одессу). Спасибо Вам за Вашу справку о нем. Когда Вы вернетесь в Россию? До свидания. Всего Вам хорошего. Шлю поклон Екатерине Гавриловне и Анне Кирилловне. Н. Римская-Корсакова P. S. Очень благодарная Вам за партитуру Первой симфонии, которую мне еще весной переслал Юргенсон. С. С. Прокофьев — H. Я. Мясковскому Кисловодск 13 [26] августа 1914 [...] "Соловья" я слышал один раз и этого, конечно, мало. По-моему, все же много нарочитых царапаний, никому не нужных и обесценивающих те моменты, когда царапанья действительно нужны. Второй недостаток (по сравнению, например, с "Петрушкой") — бледность юмора и меньшая живость. Кстати, будь сказано, заграничные музыканты много левей наших, и среди них немало, которые приемлют Стравинского и весьма подробно разбираются в нем. Дягилев со мною простился словами, что он обязательно желает мой балет в будущем сезоне. Во время проезда моего через Петербург меня познакомили с Городецким, который, по-видимому, довольно живо заинтересовался идеей написать балет и обещал сделать либретто в ближайшие две недели. Я не знаю, будут ли дягилевские сезоны в будущем году вообще, останется ли что-нибудь от Европы, но война войной, а если Городевич пришлет мне хорошее либретто (общие принципы которого мы уже совместно обдумали), то я балет напишу, и весьма заковыристый. [...] Н. Я. Мясковский — В. В. Держановскому Боровичи 19 августа [1 сентября] 1914 [...] Получил письмо от Сержа. Пишет, что готовит вместе с С. Городецким "заковыристый" балет для Дягилева. Заказ этот он получил еще до войны, так что неизвестно, приведет ли его в исполнение. Сообщает он мне это под величайшим секретом, то есть с разрешением осведомить Вас лично, но не публику через "Музыку". Интересно, что получится. Заставьте хоть его написать о "Соловье", он мне характеризует его довольно метко и, сколько я могу судить по клавиру, также и справедливо. [...] С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Керноббио [23 августа] 5 сентября 1914 Снял виллу с фортепиано во Флоренции с 15 сентября по 15 октября. Буду счастлив, если ты и твоя жена приедете на время. Ответь в Милан. Обнимаю тебя. Сергей Н. Я. Мясковский — Б. В. Асафьеву Боровичи 26 августа [8 сентября] 1914 [...] Откуда Вы знаете, что Полывановка, где умер Лядов, около Боровичей? В сущности, с ним умер последний настоящий чистый деятель блестящей плеяды; как-то смутно делается при мысли, что больше не придется по три года ждать щепотки его музы. Мне положительно неприятна его смерть, я предпочел бы соню нашей шушере вроде Черепниных, Штейнбергов и тому подобных, даже Стравинских. [...] Б. В. Асафьев — Н. Я. Мясковскому Петроград 27 августа [10 сентября] 1914 [...] Помню, что в ранней юности я глотал ноты, интересовался, много играл. Теперь претит. Еле-еле заставил себя проиграть "Соловья". [...] Держановский мне не писал ничего. Верно, сердится. Но, честное слово, я не виноват, что мне противно писать и о парижском сезоне, и о "Соловье" — таков уж мой склад душевный в данный момент! [...] Б. В. Асафьев — Н. Я. Мясковскому Петроград 29 августа [11 сентября] 1914 [...] Написал Держановскому, чтобы он не ждал от меня ни "Соловья" и вообще ничего. [...] Где же мне разбирать "Соловья", которого я не понимаю. [...] Б. В. Асафьев — В. В. Держановскому [Петроград] 29 августа [11 сентября] 1914 [...] О "Соловье" мне тоже не написать. Если не справился с тем, что знал и любил, то не справиться и подавно с тем, что не очень нравится. Да и вообще к чему мне писать. Никому не важно, что я думаю, и никому не нужно. [...] И. Ф. Стравинский — Л. С. Баксту Амбулан [7/20 сентября 1914] Дорогой Левушка, как бы мне хотелось тебя увидеть. Откликнись! Я был очень приятно озадачен, узнав, что ты в наших краях (и тоже, кажется, все лето провел в Монтрё). Я всю зиму, да и вообще надолго в Кларане; обзавелся своим хозяйством и снял виллу "La Pervanche". Целую тебя; был бы счастлив повидать тебя, поговорить с тобой! Я не из тех счастливцев, которые могут без оглядки ринуться в бой; как я завидую им. Моя ненависть к немцам растет не по дням, а по часам и я все более сгораю завистью, видя, что наши друзья Равель, и Деляж, и Шмитт — все в бою. — Все! Твой И. Стравинский Л. С. Бакст — И. Ф. Стравинскому Женева [8] 21 сентября 1914 Дорогой Игорь, спасибо за весточку, на днях напишу тебе. Многое меня волнует и интересует. Целую Твой Л. Бакст С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Милан [8] 21 сентября 1914 Необходимо увидеться. Буду рад оплатить твои расходы. Право, приезжай. Ответь во Флоренцию, 4, vialle Toricelli. Сергей И. Ф. Стравинский — С. П. Дягилеву Кларан [9] 22 сентября 1914 Умоляю тебя приехать сюда. Если не сможешь, то я приеду во Флоренцию. Пришли 200 франков. Иначе мне не сдвинуться с места. С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Флоренция [15] 28 сентября 1914 Высылаю 200 франков немедленно. Обнимаю. Дягилев С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Флоренция [16] 29 сентября 1914 Захвати с собой всю музыку и все, что у тебя есть из французов, включая "св. Себастьяна". Дягилев В. В. Держановский — Н. Я. Мясковскому Москва 16 [29] сентября 1914 [...] Исполнение Вашей Амольки [...] назначено в январском симфоническом собрании. В этом же концерте предположены [...] отрывки из "Соловья" (Нежданова) и "Петрушка". Официально же будет известно завтра или послезавтра. [...] Б. В. Асафьев — Н. Я. Мясковскому Петроград 20 сентября [3 октября] 1914 [...] Держановский мне писал мало. Все требует "Соловья", а мне, право, некогда, да и неохота. [...] Н. Я. Мясковский — В. В. Держановскому Капитоново 27 сентября [10 октября] 1914 [...] Я только недавно оказионно получил Вашу открытку, где Вы сообщаете о судьбе моей "Амалии". Но принял ли сей факт официально-конкретные формы, я не знаю. Сочетание самое невероятно Штейнберг, Мясковский, Стравинский — лебедь, рак и щука! Впрочем, наплевать, лишь бы сварганили. [...] С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Флоренция [30 сентября] 13 октября 1914 Американский контракт, подписанный Мештровичем, ждет нас в Риме. Обнимаю. Дягилев Б. В. Асафьвв — В. В. Держановскому [Петроград] 8 [21] октября 1914 [...] Застрял и "Соловей", ибо мне удалось лишь один раз его просмотреть, а уяснить сию музыку только за письменным столом я не могу [...]. Н. Я. Мясковский — Б. В. Асафьеву Капитоново 12 [25] октября 1914 [...] Прокофьев [...] — у него творчество бьет через край, ему слишком много есть что сказать, притом сказать так, что никому другому и не снилось; ему не приходится выжимать из себя аккордики да разные фокусы; его творчество настоящее, происхождения, так сказать, божественного, что доказывается хотя бы его плодовитостью. И, конечно, я ставлю его выше, нежели Стравинского, хотя и этого ценю высоко, не видя в нем только изобретателя курьезов и небывалого во что бы то ни стало. [...] Из современного, может быть, вполне интересно, кроме Прокофьева и Стравинского, пока только Ал. Крейн (хотя он вполне беспомощен по форме) и Н. Рославец — сей мне представляется одним огромным мозгом, но притом персоной с сильным темпераментом. [...] С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Флоренция [19 октября] 1 ноября 1914 Ты ужасная свинья! Я тебе телеграфирую, что подписан американский контракт, что Мештрович ответил, что ждет меня в ноябре в Риме, — а ты ни слова! Заставляешь меня, старца, браться за перо! Мы остались здесь до 10 ноября, а потом едем в Рим. Были в Равенне и остались в великом восторге от этого божественного кладбища. От Мисии получил сумасшедшую телеграмму, что она не покинет Париж, ибо это теперь самый красивый город в мире! От Нижинского получил депешу, что сейчас он приехать не может, так как он не имеет пока (?) право выезда! Прокофьев работает с Городецким и, кажется, кончает свой клавир. Кусевицкий дирижирует в Риме и я его увижу. Получил от г-на Фокина дружественный запрос, мол, как мои дела. Они в Биаррице. Ну, а ты — на какой картине "Свадебки"? Пиши сюда: 4, vialle Toricelli. Твой Сергей Дягилев С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [1] 14 ноября 1914 Почему ты не отвечаешь на телеграмму и письма? Я условился о концерте в Аугустеуме в Риме. Сан Мартино должен тебе написать. Предполагаю, что тебе следовало бы попросить 1000 франков и оплату дорожных расходов. Ты мог бы продирижировать "Фантастическим скерцо", "Фейерверком" и сюитами из "Петрушки" и "Жар-птицы". Дягилев И. Ф. Стравинский — С. П. Дягилеву Кларан [2] 15 ноября 1914 Думаю, что соглашусь. Дрожу. Обнимаю. Письмо следует. Телеграфируй дату концерта. Стравинский С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [12] 25 ноября 1914 Дорогой Игорь, к сожалению, наш концерт в последний момент расстроился. Дело было так: Сан-Мартино на предложение мое пригласить тебя подскочил на диване от восторга и закричал: "Да я его возьму открытыми руками" и затем, когда я его видел в следующий раз, сказал мне: "Как хорошо быть самодержцем: можешь в полчаса пригласить Стравинского, никого не спрашивая". Все подробности были установлены, концерты назначены на 3-е января, когда вдруг я получил письмо со следующей фразой: "Что же касается гонорара, то вы не можете себе представить, в каких стесненных обстоятельствах находится Академия в сезон, подобный этому, представляющий так мало ресурсов. С другой стороны, Стравинский молод, и, поскольку он не делает карьеры дирижера, надеюсь, что он удовлетворится весьма скромной цифрой, которая могла бы составить от 600 до 700 франков". Я полетел к Сан-Мартино и объяснил ему, что билет стоит 240 франков, твое пребывание в Риме семь дней, считая по 50 франков в день, — 350 франков: итого 600 франков, то есть предложенная им цифра. Единственное, что я могу сделать, — это пригласить тебя остановиться у меня, чтобы не нес в Риме расходов, и уговорить взять 1200 франков. Он вполне со мною согласился и сказал, что сожмется в бюджете (!!) (он рядом приглашает Штрауса, Дебюсси, Кусевицкого из Москвы и т. д.) и что дело устроится. Говорил даже о порядке программы с ним и его пригласившим дирижером, и о том, что они дадут тебе 12 репетиций. Сейчас же получаю письмо: "Мой дорогой друг, что касается концерта Стравинского, то я весьма сожалею, но вынужден от него отказаться по нескольким соображениям, которые я всем изложу устно по моем возвращении". Он уехал на три дня в Турин и я его увижу в воскресенье в концерте. Хочу ему предложить еще следующее: я возьму на себя дорожные расходы, пусть он заплатит 1000 франков. Если и это не произойдет — то черт с ним! Теперь слушай о другом: Нам совершенно необходимо свидеться, и ты должен приехать сюда недели на две, думаю, лучше всего около 20-го декабря— таким образом проведешь праздники за границей снами. В нашей квартиренке есть небольшая комната для тебя и кормят не дурно. А приехать надо вот зачем: планы наши с Мештровичем делают быстрые шаги. Это человек застенчивый, болезненно самолюбивый, подозрительный, гениальный исполнитель, но посредственность, "советчик" — благорасположен, загорелся идеей, но надо все смастерить. Работаем мы с ним и с Мясиным, и я благословить хочу, чтобы Мясин поставил эту вещь. Работать за тридевять земель трудно, а Нижинский даже ведет себя глупо: на мое подробное и по-моему хорошее письмо даже не ответил, а на посланную затем мною скромную телеграмму с вопросом, получил ли он это письмо (ответ был уплачен) — ответил: "Письмо получил, приехать не могу". Я уверен, что его жена делает из него первого балетмейстера Будапештской оперы! По отношению к "Свадебке" это не опасно, ибо я напишу ему второе письмо, уже не такое скромное и хорошее, и этот жалкий тип сообразит, что шутки плохи. Пластика же в "Свадебке" — дело Нижинского, и сговариваться с ним мне, думаю, не придется. Что касается до "нового шедевра" — то здесь надо все сделать вместе, иначе ничего не выйдет. Мясин же, если и слишком молод, то все же с каждым днем становится все более нашим, а это очень важно. Сюжет подробно рассказывать не стану — скажу только, что зрелище святое, экстатическая обедня, 6—7 коротких картин. Эпоха по жанру около Византии; конечно, у Мештровича выйдет по-своему. Музыка — ряд хоров a cappella — чисто религиозных, может быть вдохновленных григорианскими темами. Но об этом после — когда приедешь познакомиться с большим знатоком этих вопросов и, конечно, послушаешь. Ты знаешь, все-таки римские подземные церкви первых веков с фресками и сводами — это впечатление совсем особенное. Ну вот пока все. Надеюсь, что одобришь и, главное, приедешь. Отвечай сейчас же по адресу: Rome, Grand Hotel. Целую крепко. Твой Сергей Дягилев С. П. Дягилев — В. Ф. Нувелю [Рим] [28 ноября] 11 декабря 1914 Дорогой Валичка! Очень рад, что Прокофьев работает и плодовито. Надеюсь очень и на твой присмотр. Декоратора трудно определить, не зная сюжета, может быть, или Федоровский, или Стеллецкий, или даже Рерих (Гончарова уже занята со Стравинским). Но это вопрос позднейший. Непременным условием постановки является, конечно, как и со всеми другими балетами, которые я ставлю, мое исключительное право постановки в течение пяти лет со дня первого спектакля для всех стран. Очень бы хотелось видеть Прокофьева. Не решится ли он проехать морем до Савойи, а оттуда с прямым экспрессом в Рим? Здесь я мог бы ему устроить оба его концерта в больших симфонических собраниях в Аугустеуме, если бы он приехал в течение января, февраля или даже французского марта. Думаю, что для него это было бы крайне полезно (дорогу ему, конечно, оплатил бы). Это очень хорошие концерты, в которых участвуют Дебюсси, Стравинский, даже Стравинский нынче будет дирижировать. Зал колоссальный, оркестр хороший, публика курьезная, но для Прокофьева не опасная. [...] Крайне интересуюсь постановкой его балета. Пришли мне через курьера Министерства Иностранных дел хотя бы либретто, если не музыку, а лучше бы и то, и другое. Проживу здесь долго. Много работаю, много готовлю и, кажется, успешно. Целую крепко. Господи, когда увидимся?? Твой С. Дягилев После войны приеду играть в Россию непременно! И. Ф. Стравинский — Л. С. Баксту Кларан [5] 18 декабря 1914 Почему ты ко мне не приезжаешь? Как твое здоровье, академик? Когда мы с тобой увидимся? Целую Игорь Стравинский Л. С. Бакст — И. Ф. Стравинскому Женева [7] 20 декабря 1914 Дорогой Игорь, вот все собираюсь навестить тебя; думаю на этих днях в хороший солнечный день! Поедешь ли ты в Рим? Если да, то рассчитывай на меня. Охотно поеду, хотя буду эту сволочь Дягилева избегать как огня! Целую крепко, привет твоей жене. Искренне любящий тебя Бакст И. Ф. Стравинский — Б. С. Эссерт [Кларан] [Конец 1914] Моя дорогая, хорошая Билибуш! Мы очень часто думаем о Тебе. Уверены, что самый лучший шаг, который Ты могла бы сейчас предпринять — это приехать к нам в Кларан, чтобы жить с нашей семьей. Что касается нас и меня лично, то мы были бы счастливы увидеть Тебя. Ты сама знаешь, как будут рады и наши дети. Решайся скорее, но лишь сообщи, сколько нужно денег для Твоего переезда. Учти, что ответить надо спешно. Очень любящий Тебя Гима Б. В. Асафьев — В. В. Держановскому Петроград 7 [20] декабря 1914 [...] Надо думать, что в конце концов я осмелюсь и на "Соловья" поднять руку, только надо попрактиковаться. [...] Б. В. Асафьев — Н. Я. Мясковскому Петроград 12 [25] декабря 1914 [...] Да, слышал я Симфонию Стравинского и пленился ею; только "глазуновский" финал меня раздражал. Уж очень не к лицу Стравинскому "глазуновщина"! Скерцо очаровательно. А про медленную часть скажу, что я не думал, что у Стравинского могут быть такие славные элегические настроения. Знаете, кто в этом сезоне недурно дирижирует: Малько. Он так славно провел Симфонию Стравинского! [...] С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [19 декабря 1914] 1 января 1915 18 января я уезжаю до мая в Африку. Ничего не понял из твоей телеграммы. Твой немедленный приезд совершенно необходим. Ты должен встретиться с Мештровичем. Приезжай побыстрее. Телеграфируй мне. Дягилев 1915 Е. Г. Стравинская — А. К. Стравинской [Кларан] [начало января 1915 по нов. ст.] [...] Концерт в Риме, видимо, не состоится, но сегодня Гима получил от Дягилева телеграмму, что высылает ему деньги на дорогу и просит его привезти разный нотный материал, главным образом его вещи, неизвестно зачем. Так что, вероятно, на днях Тимура уедет, что для него хорошо, так как он ужасно много работает последнее время и по нескольку дней не выходит из своей комнаты, но, конечно, как всегда, я лично не люблю, когда он уезжает, так как, верно, это недели на две будет, не меньше. 23 января в Женеве будет концерт, где будет исполняться "Петрушка" (Ансерме дирижирует) и к этому времени Гима уже должен будет вернуться. Но, быть, может, в Риме еще что-нибудь и состоится, так как Дягилеву, кажется, очень хочется, чтобы Гима начал дирижировать, и он что может, верно, сделает, чтобы только этот концерт состоялся. Впрочем, он ничего не пишет, а потому это только предположение. В настоящее время здесь находится одна польская певица, известная, Мари Фрёйнд, которая очень любима в Париже и с которой Гима был знаком (я — нет, до сих пор); она временно здесь со своими двумя мальчиками, с которыми на днях пришла к нам и они долго играли с нашими детьми, но так как они старше (9 и 11 лет) наших, мне кажется, им не было особенно интересно [...]. Вчера же она одна приходила специально позаняться с Гимиными романсами, которые давно хотела петь, но не пела до сих пор и вчера занималась очень долго, и ужинала, и еще после ужина занималась. Кажется, лучше всего в ее голосе будет "Весна" и "Росянка", и ей пока больше всего нравятся, но она разучивала и "Незабудочку" и "Голубка" и Японские. Последние, мне кажется, совсем не для нее. Потом она разучит и "Прибаутки", которые летом Гима сочинил, и, быть может, здесь устроится что-нибудь, где она будет петь. Когда Ансерме вернется из Дижона (он повез французским раненым Рождественские подарки от Швейцарии), то Гима с ним обсудит, нельзя ли что-нибудь устроить, и если да, то певица останется здесь до января, нет, то уедет в Милан. Сегодня Тимура у Сингриа в Женеве (то есть около Женевы), недавно и он был у нас; он теперь в отпуске, а Тэвназ в швейцарской армии, и Гима виделся с ним недавно в Лозанне. У нас на смену желудочным нездоровьям [пришли] хрипоты и насморки [...]. Детки два дня сидели в комнатах и так досадно за Федины каникулы, которые так коротки и которые он проводит не совсем здоровым. Сегодня мы все выходили и Федя даже был на елке в школе, но я хотела бы, чтобы он погулял побольше, что, впрочем, он не любит. И подумай, охотнее всего занимается русским со мной, что я делаю ежедневно, так как совсем последнее время не приходилось. [...] И. Ф. Стравинский — С. П. Дягилеву Шато д"О [20 декабря 1914] 2 января 1915 Сейчас нет возможности. Попытаюсь быть 15 января. С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [21 декабря 1914] 3 января 1915 Отложу свой отъезд до 1 февраля. Приезжай 15 января на 10 дней. Мештрович уезжает в конце января. Я объясню ему, что произошло с письмом. Дягилев И. Ф. Стравинский — Л. С. Баксту Шато д"О [23 декабря 1914] 5 января 1915 Милый Левушка, мы всей семьей едем на один месяц в горы, в Шато д"О. Но я, верно, все-таки должен буду после 15 января отправиться в Рим к Сереже. Я, разумеется, спишусь с тобой — мы, верно, встретимся в Монтрё, через который ты проезжаешь в 12.35 поездом из Лозанны. Я до Италии еду третьим классом, а, может быть, и до самого Милана. Теперь по линии идут в Италию очень хорошие вагоны. Ну, пока все. Целую. Твой Игорь Стравинский С. П. Дягилев и Л. Ф. Мясин — И. Ф. Стравинскому Рим [31 декабря 1914] 13 января 1915 Дягилев, Мясин Наилучшие пожелания. Предвкушаем [нашу встречу] в пятницу. С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [31 декабря 1914] 13 января 1915 Не беспокойся и приезжай в пятницу. В противном случае ты вновь расстроишь мои планы. С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [3] 16 января 1915 Я возмущен до глубины души. Все мои планы, связанные с поездкой, расстроились. Время потеряно зря. Телеграфируй немедленно, сможешь ли ты приехать 25 января на 8 или 10 дней. Мы должны поработать очень серьезно. Дягилев В. Ф. Кибальчич (?) — И. Ф. Стравинскому Женева [после (10) 23 января 1915] Милый Игорь Федорович! Посылаю Вам рецензию одного из лучших наших критиков г-на Пеше. Остальные, я думаю, Вы уже прочитали. Верно сказать, что музыкальная критика здесь не на высоком уровне художественных пониманий и глубоко разбираться не желает. Пишут протокольно или общими фразами. Но все же заметно, что и они взбудоражились и хоть немного заволновались. Один какой-то мерзавец из "Journal de Geneve" что-то уж очень демонстративно сузил свою статью и почти ничего не сказал. Ну, да черт с ним. Вообще же можно сказать, что концерт произвел на публику глубокое впечатление. Везде только и разговоры, что о "Петрушке", о Вас — хорошо, что "Петрушка" будет повторяться в следующем концерте. Я полагаю, что и на этом концерте зал будет полон. Каждый по-своему доволен и счастлив, и оркестранты очень рады, что бывший и будущий концерты благодаря "Петрушке" сделают полные сборы, какие они никогда не видели. Я думаю, что и Вы можете быть довольны исполнением Ансерме, правда же, при таком количестве репетиций, с таким оркестром даже невозможно лучше исполнить. Очень хорошо, что в самый день концерта и вечером создалось среди музыкантов какое-то хорошее настроение, которое всегда способствует большей художественной чуткости и оркестра и дирижера. Такое настроение всегда бывает в большие музыкальные праздники. И для Женевы праздником было то обстоятельство, что Вы были на концерте. Сегодня Вам отослали стекла для очков, а завтра схожу к консулу относительно паспорта. Сердечный привет Екатерине Гавриловне. Семья Белянкиных Вам шлет привет. Они хотят прокатиться в Шато д"О. Я тоже, может быть выберусь на пару дней. Ваш В. Кибальчич(!) Л. С. Бакст — И. Ф. Стравинскому Женева [11] 24 января 1915 Дорогой Игорь, поздравляю тебя с большим успехом твоего "Петрушки". Удивительно, что такая дыра, как Женева, смогла оценить тебя. Завтра, увы, не могу поехать с тобой — доктор еще не позволяет путешествия раньше будущей недели, надеюсь свидеться с тобой в Риме. Скажи этому толстому пауку, что я век не забуду его внимания и поведения во время болезни! Сейчас занят заказом из Америки! Целую крепко. Л. Бакст Привет жене! И. Ф. Стравинский — Л. С. Баксту Шато д"О [14] 27 января 1915 Дорогой, спасибо за привет и поздравления. Для меня самого такой успех "Петрушки" в Женеве, да без сцены, которая примиряет почти всегда музыку с публикой (или, вернее, наоборот), явился совершенной неожиданностью. 6-го февраля "Петрушку" повторяют. В Рим я отложил свой отъезд, ибо сильно простудился и сижу дома. Может быть, все же катнем вместе? Пока, целую. Мой адрес: Hotel Victoria a Chateau d"Oex. Я в горах и в снегах, пока хорошо, потом опять спущусь в Кларан. Твой Игорь Стравинский С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому [Рим] [начало февраля по нов. ст. 1915] Получил твое письмо. Понимая ситуацию, я, тем не менее, настаиваю на твоем приезде на несколько дней, необходимых для переговоров с Мештровичем, для союза с Маринетти, для разрешения очень серьезных других вопросов. Давай будем решительны и энергичны. С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [24 января] 6 февраля 1915 Я телеграфировал Маринетти и Прателле, чтобы они приехали в Рим во вторник утром. Не забудь взять "Думку" Лядова и вечерний костюм. Дягилев Б. В. Асафьев — В. В. Держановскому [Петроград] 4 [17] февраля 1915 Дорогой Владимир Владимирович! Читали сплошной выпад Андрея Римского-Корсакова в "Аполлоне" по поводу статьи Н. Я. о "Петрушке"? Что вы скажете? И. Ф. Стравинский — А. К. Стравинской [Милан] [(5) 18 февраля 1915] Обнимаю тебя и Гурушу и шлю несчетные поцелуи из Италии, в которой я провел 10 прекрасных дней. Я был в Риме у Дягилева. В Аугустеуме исполнялся мой "Петрушка" с потрясающим успехом. Я кланялся из ложи бесчисленное число раз. На этой манифестации присутствовал наш посол Крупенский, которому я был представлен и с которым проговорил весь антракт. После этого еще продолжались продолжительные манифестации в кулуарах. Все итальянские футуристы были налицо и шумно меня приветствовали, Маринетти приехал специально из Милана для этого. Обнимаю. Игорь С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [11] 24 февраля 1915 Мисия 20 прислала мне польку. Телеграфируй, сколько ты за нее хочешь, шутки в сторону. Дягилев С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [18 февраля] 3 марта 1915 Дорогой. Ты немножко сумасшедший. Чтобы Сан Мартино что-нибудь купил!. Да он, скорее она подавятся, но никогда этого не сделают. Американец Рассел был здесь. Нашел цену очень высокой, хотя сказал, что мог бы постараться это как-нибудь сделать, если ему прислать рукопись. Он уехал в Америку и его адрес Metropolitan Opera, New York, Henry Russell, Esq. Я боюсь ему послать рукопись, так как в несчастливом случае ее могут просто отпечатать в Америке, не заплатив тебе ни гроша!! Если хочешь, сделай сам, а я со своей стороны переговорю с Рикорди, хотя надежда невелика. Относительно материала "Соловья" ты меньше сумасшедший, чем смешной — давать Телятине поставить его (если поставит) не ранее 1917 года, когда все забудут о войне!! Какого черта Прокофьев (которого я жду сегодня) вручил материал, чтобы он валялся в Петрогрррраде два года. Сообщи, надо ли исполнить это безумное повеление. Теперь о нас. Мы 8-го марта едем в Неаполь и Палермо на 10—12 дней, а затем приедем к тебе за "Свадебкой", которая к этому времени должна быть совершенно законченной! Да-с Далее, — с тобой или без тебя мы поедем недели на три в Испанию, и потом — уж не знаю, что и где, но будем работать, а не лениться и не ковыряться, как некоторые! Итак, жди нас около 20 марта с большой готовностью балета, а не то ужасно рассержусь. Ранее, чем говорить с Далькрозом, надо посмотреть, какой у него материал. Все очень кланяются и помнят, ты, что называется, оставил "неизгладимый след". Целую Сергей Дягилев Хвощинский уезжает на войну!. Возвращается в Россию. У нас жара как летом и солнце блещет во всю глотку. Мы живем в Grand Hotel до 8 марта. Сергей С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [19 февраля] 4 марта 1415 Пытаюсь устроить выступления Прокофьева с исполнением его Второго концерта, длящегося 30 минут, в субботу 20 марта в Женеве без выплаты гонорара. Дягилев Н. Я. Мясковский — Б. В. Асафьеву Действующая армия 21 февраля [6 марта] 1915 [...] Я с громадным удовольствием читаю теперь "Музыку", благодаря Иг. Глебову — его характеристика Стравинского и Прокофьева блестяща и крайне интересна, особенно по точке зрения на Стравинского. [...] С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [23 февраля] 8 марта I915 Дорогой Игорь. Много новых вопросов. Во-первых, Прокофьев. Вчера он играл в Аугустеуме с порядочным успехом, но не в этом дело. Он мне привез на треть написанный балет. Сюжет Петербургского изготовления, годный для постановки в Мариинском театре il ya dix ans [лет 10 назад (франц.)]. Музыка — как он говорит — “без исканий "русскости" — просто музыка”. Это именно просто музыка. Очень жалко, и надо все начинать сызнова. Для этого надо его приласкать и оставить на некоторое время (2—3 месяца) с нами, и в этом случае я рассчитываю на тебя. Он талантлив, но что ты хочешь, когда самый культурный человек, которого он видит, — это Черепнин, эпатирующий его своей передовитостью. Он поддается влияниям и кажется более милым малым, чем его когда-то заносчивый вид. Я его привезу к тебе, и необходимо его целиком переработать, иначе мы его навеки лишимся. Затем другое, и еще более важное: нам пришла, кажется, "гениальная" мысль. Слушая 32 репетиции "Литургии", мы пришли к убеждению, что абсолютная тишина — это смерть, и что в воздушном пространстве абсолютной тишины нет и быть не может. А потому, действие надо поддерживать, но не музыкой, а звуками, то есть гармоническим наполнением уха. Источник наполнения должен быть непонятен, переливы гармонических соединений должны быть незаметны для уха, то есть входить одни в другие. Ритм абсолютно никакого не имеет значения уже потому, что абсолютно не должно быть слышно начало и конец звука. Предполагающиеся инструменты — колокола с густо обвязанными языками, эолова арфа, гусли, сирены, волчки и прочее. Конечно, надо это разработать. И вот для этого Маринетти очень предлагает нам собраться хоть на один день в Милане, чтобы переговорить с заправилами из оркестра и детально исследовать все их инструменты. К тому же он обязуется к этому дню вытащить в Милан Прателлу, чтобы он познакомил нас со своими последними произведениями, которые по его словам изумительны. Сделать это можно было бы между 15 и 20 марта. Телеграфируй мне в Неаполь, Hotel "Vesuve", можешь ли на один день съехаться с нами в Милане (увидишь много новых футуристических мастерских), а оттуда вместе поедем в Монтрё. Очень прошу это сделать, крайне важно для будущего. На дорогу вышлю немедленно. Что касается концертов Прокофьева в Женеве, то он может играть и в пользу сербов, если 20-го ноября. Итак, до свидания. Целую Сергей Дягилев Пиши скорее "Свадебку", в которую я влюблен. С. С. Прокофьев — М. Г. Прокофьевой Неаполь 1/14 марта 1915 [...] Относительно балета выяснено, окончательно же все установим у Стравинского, у которого имеются значительные материалы из русской старины. [...] А. И. Зилоти — И. Ф. Стравинскому [Петроград] 4 [17] марта 1915 Директор принимает "Соловья". Условия 6 тыс. руб. за 30 гарантированных представлений. В течение трех лет половина оплаты и вторая половина годом позже. Зилоти А. И. Зилоти — И. Ф. Стравинскому [Петроград] 5/18 марта 1915 Дорогой Игорь Федорович, вчера Вам телеграфировал о "Соловье". Значит, условие не 10 тысяч, как Вы мне писали, а 6 тысяч руб. За три года:, считая 10 представлений в сезон — 30 представлений гарантированных. Уплатим: при подписании контракта 3 тысячи, через год — остальные 3 тысячи руб. Вы пришлите депешу согласия (хоть одно слово "accepte" ["принимаю" (франц.)]), и я тогда попрошу контору выслать Вам контракт. — Кроме этого дела мне хочется устроить еще одно: ведь через полтора года у Вам кончается дягилевский контракт на "Петрушку"? Так вот нужно бы дать Императорскому театру после этого срока право (для Москвы и Петербурга) давать его; такое условие Вас ничем не стеснит для заграницы! Так как я уверен, что Вы на это пойдете, то сообщите мне Ваши условия и я непременно это устрою! Сердечный привет Вам обоим. Душевно Ваш А. Зилоти P. S. Я постараюсь теперь же выслать Вам контракт, основываясь на, якобы, данной мне Вами доверенности, ибо пересылка и т. д. долго длиться будут. С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [9] 22 марта 1915 Я надеюсь увидеть тебя в Милане к концу этой недели. Я телеграфирую. Дягилев Б. В. Асафьев — В. В. Держановскому [Петроград] 13 [26] марта 1915 [...] Кажется, приняли "Соловья" для будущего сезона. [...] С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [15] 28 марта 1915 Приезжай в Милан в отель "Continental" в среду утром. Захвати всю свою музыку. Дягилев С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Рим [16] 29 марта 1915 Я отложил [свой приезд] на один день. Мы будем в Милане в четверг утром. Дягилев С. П. Дягилев — И. Ф. Стравинскому Милан [19 марта] 1 апреля 1915 Получил ли ты деньги и две мои телеграммы? Мы ждем тебя здесь. Почему ты еще не выехал? Пошли телеграмму. Дягилев С. С. Прокофьев — Н. Я. Мясковскому Милан 21 марта/3 апреля 1915 [...] Со Стравинским я очень подружился и на взаимных сочинительских симпатиях, и так. Его новые "Прибаутки" с оркестром превосходны. Он и Дягилев очень заинтересованы Вами и желают познакомиться с Вашими сочинениями, вообще же Петроград ругают на чем стоит свет. [...] И. В. Тартаков — Э. Ф. Направнику [Петроград] 23 марта [5 апреля] 1915 [...] В пятницу на Страстной было заседание у директора, и вот что решено для будущего сезона. Остается от нынешнего: "Метель" Танеева …………Коутс — Малько …………………………………..Мельников "Орестея" С. Танеева ……. Коутс — Малько …………………………………..Боголюбов "Черевички" ……………….Направник — Асланов …………………………………..Боголюбов "Опричник" ………………..Коутс — Малько …………………………………..Мельников "Соловей" Стравинского ….Коутс — Малько …………………………………..просят Вас "Садко" Директор поручил мне Вас спросить, как Ваше мнение.[...] И. Ф. Стравинский — А. И. Зилоти Кларан 24 марта/ 6 апреля 1915 Дорогой Александр Ильич! Большущее спасибо за Ваши неутомимые хлопоты по устройству моих произведений в Императорских театрах! Я Вам уже отослал из Милана (где был на Пасху) телеграмму (в ответ на Ваше письмо от 18-го марта, которое мне в общих чертах перетелеграфировала жена) о своем согласии на последние предложения дирекции Императорских театров касательно "Соловья". Жду присылки самого контракта и после этого денег, которые мне очень нужны. Быть может, контора Императорских театров, как учреждение казенное, сможет мне переслать эти деньги иначе, чем частные лица (через посольство в Берне, что ли?), чтобы мне не терять свыше 1000 франков — потеря неизбежная при размене. Очень был бы Вам признателен за это. Теперь о "Петрушке", за готовность устройства которого в Императорских театрах тоже искренне Вам признателен. Но прежде чем говорить Вам о своих условиях, мне придется отклониться несколько в сторону. Мне как будто помнится, что Фокин связан контрактом с Дягилевым, по которому он не имеет права ставить произведений, поставленных им у Дягилева, в течение пяти лет со дня истечения его контракта с Дягилевым. Контракт же, о котором я говорю, насколько мне помнится, истек в мае 1912 г., следовательно, если это так, то "Петрушку" он не может нигде ставить ранее мая 1917 г. Следовательно, весь вопрос в том, так ли это? На этот же вопрос Вам может сейчас же ответить сам Фокин, и можно быть уверенным за правильность его ответа, ибо в обратном случае он рисковал бы слишком многим, так как Дягилев намеревается приехать в Россию, и вовсе на захочет отказаться от своих прав, если таковые имеются [Я знаю, что он постоянно думает о России, и если до сих пор ему не удалось осуществить этой мечты, то не по его вине (прим. И. Стравинского)]. Кроме того, должен упомянуть и о следующем. Дело в том, что в моем контракте с Дягилевым обусловлено, что по истечении срока контракта в мае 1916 г., он имеет право преимущества перед другими на заключение нового контракта, разумеется, если мои условия окажутся для него приемлемыми. И так как я опять-таки предполагаю, что он захочет воспользоваться этим своим правом, то мое положение в этом вопросе мне представляется в следующем виде. Я нахожусь между двумя антрепризами: с одной стороны, Императорские театры, с другой — Дягилев. Первая мне предлагает ставить "Петрушку" после истечения срока моего контракта с Дягилевым. По контракту я должен обратиться к Дягилеву с вопросом, хочет ли он продлить со мной контракт (со включением России) и согласен ли он на мои условия. Если Дягилев согласится на мои условия, то я обязан ему отдать "Петрушку" (само собой разумеется, на строго определенный срок), если же не согласится, то отдаю я его Императорским театрам. Условия же мои, кроме денежных (я хочу получить 9 тысяч руб.), одинаковы с условиями "Соловья", с той только разницей, что я хотел бы включить обязательство играть его в течение этих трех лет в обеих столицах. Впрочем, о подробностях еще переговорим. Пока же кончаю свое послание, чтобы не наскучить Вам деловой беседой, пожеланием доброго здоровья Вам и милейшей Вере Павловне. Дружественное poignee de main [рукопожатие (франц.)]. Ваш Игорь Стравинский Если можете протелеграфировать мне по получении этого письма, что Вы обо всем этом думаете, то прошу Вас сделать это безотлагательно, pour savoir a quoi s"en tenir [чтобы знать, как поступить (франц.)], ибо я скоро увижу Дягилева, с которым об этом придется толковать. И. Ф. Стравинский — А. Н. Бенуа Кларан [28 марта] 10 апреля 1915 |
Распечатать страницу
| Тонька |
| Яд орхидеи |
| Текста |
| Cmex |
| mp3 |
| МАЮ.РФ |
P.S.: Возможно, некоторые статьи полностью или частично были взяты с "Агарты". Автора Слынько Н.М.
Большая часть сайта - это материалы, скопированные из простора всемирной паутины, либо перепечатанные из журналов 80-х и 90-х годов. Дата регистрации и создания сайта: 2001-06-25 15:45:10
После 2003 года статьи практически не добавлялись, так как Википедия стала очень популярной. И смысл собирать информацию о музыкальных группах отпал. Ведь в Википедии есть практически всё.