Curlew

На главную

Содержание

Jazz - rock

Каких только регалий, эпитетов и хвалебных слов не удостаивалась группа Curlew. Называли даже чуть ли не самой лучшей и оригинальной нью-йоркской группой из так называемой "сцены downtown", вращающейся вокруг знаменитого авангардного клуба Knitting Factory. С ними плотно поддерживали отношения такие личности как Джон Зорн, Фред Фрит, Сонни Шеррок, Крис Стейми, Билли Банг, Дэвид Томас, Энтон Файер, Батч Моррис, Эми Денио, Алекс Чилтон. Но, то ли это закономерность, то ли парадокс, но эта группа, одна из тех, кто действительно сформировал облик нью-йоркской авант-джазовой музыки, хоть и образовалась в "Большом Яблоке", но корнями глубоко и очень прочно уходит туда, куда уходят корни многих важных явлений в современной американской музыки второй половины 20-го века - на Юг, в дельту реки Миссисипи. Именно там родился и долгое время жил основатель коллектива - достаточно известный в узких кругах саксофонист Джордж Картрайт. Впрочем, это не единственная нить, которая связывает функционирование группы Curlew и дельту Миссисипи, но, пожалуй, самая важная.
Так получилось, что Картрайт занялся саксофоном очень поздно - в 21 год. Именно на свой 21-й день рождения он купил за 60 долларов, которые ему выделила в качестве подарка бабуля, саксофон. Это был саксофон марки Кливленд, который Джордж увидел в витрине магазина в городке Старквилль, где он проходил альтернативную службу в армии, так как уклонялся от призыва в силу того, что протестовал против войны во Вьетнаме. Он тогда еще учился в колледже. Играть же Джордж научился по записям Лестера Янга и Коулмена Хоукинса, а позже приобрел книгу "Ежедневное обучение саксофону" Лари Тила и Зингфрида Карга-Эларта. Она была написана в качестве пособия по обучению современной академической музыке, со сложными размерностями и красивыми мелодиями; именно этот факт наложил отпечаток не только на собственно манеру игры Картрайта, но и на его устремления - позже, в Curlew он прославится тем, что станет сочинять сложные пьесы со странными и часто меняющимися размерностями, которые также одновременно обладали одухотворенной и необыкновенной красотой. Вообще, Картрайт долгое время был самоучкой и саксофон, конечно же, не был его первым инструментом на котором он научился играть. До этого он играл, немного подражая Файе, на гитаре. Ну, а в детстве и вовсе пел в церковном хоре городка Миднайт. Потом был дедушка, который приучил юного Джорджа к музыке Элвиса; позже была гитара сестры и несколько частных уроков на фортепиано, и вот, наконец, саксофон. Картрайт шел к нему долго, но целенаправленно - он давно собирался выучиться играть на этом инструменте, так как ему представлялось, что этот способ музицирования наиболее близок физическому телу: саксофонист вынужден буквально вкладывать себя самого с большей степени проникновения в исполняемую музыку, чем это позволяла гитара.
Но на путь профессионального музыканта его подтолкнул один инцидент в клубе The Black Elks, что находится в городе Гринвилл. Во время антракта выступления Честера "Хаулин Вульфа" Барнета Джордж стоял в очереди за сэндвичем. Внезапно к нему подошел сам Честер Барнет и, ни слова не говоря, пожал руку и ушел. Понимаю, что выглядит это так, будто сошло с кадров фильмов Дэвида Линча, но так оно и было (по крайней мере так рассказывает Картрайт). Обознался ли "Воющий Волк" или нет, но Джордж был настолько шокирован, что решил точно стать музыкантом и в 1977 году отправился в местечко Вудсток, что под Нью-Йорком, изучать искусство музыки в Творческой Студии Карла Бергера.
Этот момент также сыграл в истории Картрайта определяющую роль. Именно там он познакомился с такими людьми, как британский культовый контрабасист, один из главных "инсайдеров" лейбла ECM Дэйв Холланд; трубач-импровизатор и композитор-философ Лео Смит, творивший на стыке этнической и джазовой музыки; саксофонист и композитор Калапаруша; будущий друг и первый официальный совместный музыкант Майкл Литтл; будущий союзник и собрат по группе виолончелист Том Кора. Последний, кстати, оказался в Вудстоке совершенно случайно. Вернее нет, не так, случайно он вообще стал виолончелистом. Этот выходец из Вирджинии сначала играл на местом телевидении барабанщиком, после переехал в Вашингтон, там взял в руки гитару (и выступал в местном джаз-клубе), а затем, по каким-то необъяснимым им самим обстоятельствам, импульсивно решил играть на виолончели. Первым его учителем стал Луис-Гарсия Ренар, а уж потом он поехал в Творческую Студию Беннетта. Но вернемся все-таки к Картрайту, так как Кора (чья настоящая фамилия на самом деле - Корра) вступит в историю чуть позже. В те годы сформировался и вкус Джорджа, в который органично вписывались фри-джаз и поп-рок, Хэммингуэй, Фолкнер и битники, Штокгаузен и Пендерецкий. Там же он стал писать музыку. Это не мудрено не писать музыку в таком окружении одаренных исполнителей и композиторов! А спустя два года Картрайт прогнозируемо перебирается в город безграничных возможностей Нью-Йорк.
Там он продолжает свое обучение, на этот раз у Джимми Гюффре, Бьярда Ланкастера, Леса Скотта. Вскоре его берет в свою гастрольную группу Дэвид Аллен, выступавший в те годы в Штатах с группой NY Gong, но стартом его музыкальной карьеры стоит считать все-таки записи с участием его и Майкла Литтла, выходившие на собственной студии последнего. Первая была сделана в 1979 году непосредственно дуэтом Картрайта и Литла; на следующий год к ним присоединился перкуссионист Дэвид Мосс, с которым они дали несколько концертов, в том числе первым из них был в The Franklin Furnice, а после были и студийные альбомы этого трио, также выпускавшиеся на Cornpride.
Картрайт принимал активное участие в концертной клубной жизни Нью-Йорка. Особенно его, равно как и многих других авангардных нью-йоркских музыкантов, порадует открытие в начале второй половины 80-х ныне культовой точки Knitting Factory, которую считают колыбелью и Меккой той самой разноплановой но традиционно интересной и оригинальной музыкальной нью-йоркской downtown сцены. Но это в будущем, а на тот момент Картрайт только знакомился с местной музыкальной общественностью. При чем знакомился очень активно - за год он успел переиграть с большим количеством народа, но самым важным для него стало знакомство с самим папой фри-джаза Орнеттом Коулменом, тот собирался сколотить коллектив White House из белых музыкантов и Джордж Картрайт был одним из приглашенных в этот состав. Увы, этот проект не закончился чем-либо памятным, было, вроде бы, несколько выступлений, но не более того. Важен сам факт знакомства как с самим Орнеттом, так и с его подругой Робертой Баум, с которой он записал сингл. Правда и эта пластинка свет, увы, не увидела. Кстати, познакомились они (Орнетт и Джордж) в книжном магазине, куда однажды в 1979 году пришел Картрайт со своим альт-саксофоном. Там он встретил как раз Коулмена, ну а на следующий день Билл Ласвелл ему позвонил и попросил прийти на репетицию. Ах да, второй знаменательной встречей того времени является встреча с Биллом Ласвеллом, и вот это знакомство принесло более ощутимые плоды. Более того, именно этот знаменитый басист стал продюсером появления группы Curlew.
Дело в том, что Билл Ласвелл, Джордж Картрайт и Том Кора решили записать в Творческой Студии в Вудстоке весной 80-го диск, который выйдет позже под таким же названием - Curlew. Вернее, откровенно говоря, Джордж сам уговорил Ласвелла записать альбом с композициями собственного сочинения. Для записи были приглашены также гитарист Ники Скопелитис и барабанщик Билл Бейкон. Весь материал альбома был записан за 3 дня в Вудстоке, кроме двух композиций - The Hardwood и Rudders, которые были включены в альбом в качестве концертных записей, сделанных ранее в том же месяце тем же составом в Нью-Йорке. Увы, что-либо толковое и интересное рассказать о нем у меня не получится, ибо этот альбом я так и не смог достать. Остается наивно надеяться, что он не столь интересен, как последующие за ним. А получилось вот что - группа стала быстро и планомерно трансформироваться. Из проекта вышел Билл Ласвелл, правда, заменил его не менее культовый дядька - Фред Фрит, сменились барабанщик и гитарист. В качестве последнего в группу надолго пришел еще один выходец с Юга (из штата Алабама) - Дэйви Уильямс, начинавший с блюза, а к середине семидесятых выросший до одного из самых новаторских импровизаторов в своей стране в то время. Он был буквально звездой "свободной музыки" Алабамы. В студенчестве он был самым настоящим хиппи, увлекался дадаизмом и сюрреализмом, а также любил обвешивать стены собственного дома... гей-порно картинками 50-х. Нет, "голубым" он не был, просто любил немного шокировать, а такие фотографии, по его мнению, отлично сочетались с сюрреалистичным декором его дома. Интересна история, как он стал гитаристом, пропагандирующим спонтанное музицирование - он долгое время играл в одной соул-группе, пока однажды его друзья не попросили его прийти к ним и поиграть. Но странное в этой просьбе было то, что его попросили прийти без гитары и поиграть на... саксофоне! Учитывая, что это был его первый опыт общения с этим музыкальным инструментом, общая картина той музыки, которая исторгалась из колонок на репетиции этого проекта (который справедливо назвали Headache Music) легко себе представить. В общем, это была самая настоящая импровизационная музыка. Последовало увлечение Колтрейном и Коулменом, а когда один знакомый, работавший в музыкальном магазине принес записи Дерека Бэйли (это была как раз середина 70-х), Дэйви Уильямс решил позвонить ему (Бейли) и прислать кассету с собственными сочинениями. Вот так появился на сцене интересный импровизационный гитарист-южанин из Алабамы.
Место барабанщика занял опытный Пиппин Барнетт, широко известный по своей деятельности в рамках группы Orthotronics (группа это еще известна тем, что именно на осколках ее появилась замечательная команда Rattlemouth). Но смены эти протекали так незаметно и гармонично, что Curlew умудрились выпустить целый альбом, отлично иллюстрирующий становление той группы, с которой они стали знамениты, становление наиболее устойчивого состава. Альбом этот был записан в 1983 году в студии в Бруклине. Продюсировал его в этот раз Фрит. Называется пластинка North America.
Можно попытаться сказать, что этот альбом - результат совместных усилий трех музыкантов того состава группы - самого Картрайта, Тома Кора и Фреда Фрита, который, кстати, впервые в жизни записался как басист. Да, позже он прославится в этом амплуа у Зорна, но North America - это первый студийный альбом, где он взял в руки бас. Так вот, эта троица практически и написала весь материал. Правда, Фред Фрит ограничился всего двумя достаточно легкими и красивыми вещами - самой запоминающейся и воздушной вещью альбома Person To Person (супер-хит, кстати, одно время эта мелодия крутилась и крутилась в моей голове до дурноты часами) и идущей следом за ней Time And A Half - этакая местами уплотненная мощной ритм-секцией собственная гитарная зарисовка, немного напоминающая его гитару времен Henry Cow. Ну и спродюсировал и свел альбом тоже он. Но таким разноплановым и эклектичным альбом получился, скорее всего, все-таки за счет композиторских экспериментов Тома Кора - именно он сыграл на аккордеонах небольшую, звучащую по-французски пьесу Two-day "till Tomorrow, а также написал навеянную какими-то восточными пентатониками Light Sentence. Впрочем, третья его вещь с этого альбома сложно отличима от общего стиля диска, который сформировали, пожалуй, композиции Картрайта. Их здесь не намного больше, чем у Кора и Фрита, да и многие из них (например, первые две) написаны в соавторстве, но именно они определяют характер звука и музыки Curlew на тот момент - очень плотный и мощный, рваный, с частоменяющимися размерностями и ритмически сложный с одной стороны, но чертовски красивый, привлекательный и мелодичный с другой. Но, конечно же, они не втроем записали этот альбом - кроме упомянутых гитарных соло Фреда Фрита (он сыграл на гитаре всего в трех местах, кроме собственной Time And A Half его можно услышать в первом треке, а также импровизацию в Agitar / The Victim), партию гитары на альбоме исполнил Марк Хауэлл, а вот с барабанщиками не так уж просто - для сессий использовались два музыканта Рик Браун и Джон Пиппин Барнет. Большую часть, конечно, сыграл более известный мне барабанщик - выходец из Orthotronics Пиппин Барнет, ну а по стилю игры их в принципе достаточно несложно отличить - Рик Браун в основном налегает на частое использование бас-бочки, играет более прямолинейно и агрессивно, впрочем, конечно, и Пиппин Барнет не все время вырисовывает изящные фигуры, иногда и он звучит очень гулко и мощно. Кроме барабанщиков для записи были приглашены еще несколько музыкантов - корнетист и скрипач, но их вклад в общую картину оказался не таким значимым, чтобы на этом останавливаться. В качестве обложки диска использована фотография сделанная фотографом, еще одним уроженцем дельты Миссисипи по имени Лайл Бонг. Картрайт однажды увидел альбом его фотографий, они ему понравились, он связался с Бонгом и попросил у него несколько фотографий для своего альбома оттуда, на что тот любезно согласился. И это не единственная явная отсылка Картрайта к своим южным корням - последним номером программы он исполняет блюз Feeling Good, написанный также выходцем с реки Миссисипи Джей Би Ленуаром.
С этого момента, группа начала издаваться на Cuneiform, которые еще только-только вставали на ноги. Там же вышел и следующий диск Curlew. Вернее, это не студийный альбом, а концертник, который был записан в октябре 1986 года в Берлине, в клубе Quasimodo. Но он отлично отражает финальную стадию становления "золотого состава" группы.
На этот раз поменялся только басист. Вернее, группа выступала вообще без бас-гитариста. Место Фрита на сцене занял клавишник Уэйн Хорвиц, который и взял на себя бас-партии. Пластинку назвали Live In Berlin.
Вообще-то этот альбом Cuneiform выпускали в двух вариантах - в виде пластинки и в виде диска, разница между ними в том, что на CD добавлены еще четыре трека - блюз Feeling Good, композицию с будущего супер-альбома Bee под названием To The Summer In Our Hearts, запись с цюрихского фестиваля 86-го года Bringing In All Backbone и еще один трек - The Four Scars. Но основной материал, представленный на этом альбоме был исполнен и записан во время концерта в берлинском клубе Quasimodo в октябре 1986 года. Практически все, кроме замечательной композиции Barking (I Want A Dog) можно услышать на предыдущем альбоме North America, но, уверяю вас, узнать его тут будет практически невозможно. Музыканты устроили настоящее авангардное месиво из того достаточно милого репертуара. Некоторые вещи сыграны в самом настоящем фри-джазовом формате. Например Ray начинается с быстрого обозначения темы Картрайтом (правда в более высоком регистре, чем записано в студии) и моментально превращается в импровизационный поток. Вообще, это скорее ближе к импровизационному жесткому джазовому авангарду, со всеми этими гармалодиками и спонтанным солированием, постоянно напоминающий о том, что Картрайт прошел отличную школу у самого Орнетта Коулмена. Конечно, слушать такой сложный материал неподготовленному слушателю будет невероятно сложно, даже если он с легкостью воспринимает оригинальный материал, записанный на North America. Картрайт и Кора буквально атакуют с помощью своих инструментов музыкальные просторы, порой инерционно выскакивая за пределы самой музыки. Неконтролируемый, сумасшедший вулкан эмоций, звуков. Отличный пример того, насколько различной может быть группа Curlew от альбома к альбому и прекрасное доказательство того, что эта группа в первую очередь строит свою музыку на самых современных и смелых принципах джазового мира.
Я несколько раз упоминал такой термин, как "золотой состав" группы, конечно под ним я подразумевал тот состав, который записал "золотой" диск, следующий в дискографии Curlew альбом под названием Bee, который по праву занимает одно из почетных мест не только в жизни этой группы, но и всего американского около-джазового авангарда 90-х. Альбом действительно потрясающий! Самый лучший, самый сбалансированный, самый эмоциональный альбом группы. Он с самого начала не дает опомниться - мощная, яростная March, которая носит также еще одно очень оригинальное название - Ornette Went To Miles" House And They Didn"t Get Along - просто дух захватывает от звуковой атаки, в которой с первого раза сложно сориентироваться. Этот самый The March еще покажет себя в небольшой репризе в середине альбома, рисуясь своей силой и напористостью. Но, конечно, альбом этот интересен не только данным треком.
После весьма откровенного, практически хулиганского спонтанного музицирования Уильямсона и чуть позже Картрайта в начале It Must Be A Sign, из четкого басового рифа и барабанного бита постепенно проявляется необыкновенной красоты и свежести немного статичная саксофонная тема, которую музыканты, не особо вдаваясь в безумство, и не сильно премудрствуя, отлично и внятно обыгрывают. Еще одним необыкновенным хитом является чудная вещица под названием To The Summer In Our Hearts с той самой моментально узнаваемой мелодикой так характерной для Curlew на этом альбоме и в меньшей степени на North America. Впрочем, эту композицию можно было услышать в дополнительных материалах к альбому Live In Berlin, правда тут, конечно, она в более доступном для понимания формате: от обыгрывания основной темы Картрайтом, пьеса переходит в продолжительное и предельно эмоциональное и горячее гитарное солирование Дэйви Уильямса, а затем возвращается вновь к своей основной мелодической фразе, на этот раз в исполнении Тома Кора, который подхватывает эстафету солирования, будто Curlew - это какое-то бибоповое комбо. Под конец присоединяется хриплый мечущийся саксофон Картрайта и все смолкает. И, если лиричность виолончели Кора тут только наметилась, на пик своей необыкновенной красоты она выходит на не менее очаровательной и печальной вещи Saint Dog. Хочется еще отметить очень яркую и напористую композицию Kissing Goodbye, где Кора местами напоминает манеру Кросса в концертных полуимпровизациях Кримзона Red-перода, а также уже ставшую привычкой помещать последним номером пластинки какую-либо чужую песню, желательно тяготеющую к блюзу. В этот раз выбрана достаточно грустная вещь Джека Брюса и Пита Брауна As You Said. Вообще, весь альбом, честно говоря, звучит весьма трогательно и даже очень грустно местами, даже учитывая мощные и яростные спонтанные такты, натыканные по всему альбому и несмотря на наличие достаточно веселой и смешной Rudders, судя по всему взятой со времен становления коллектива (по крайней мере в дебютный альбом, единственный альбом, который я не слышал у Curlew, входит композиция с таким названием), что лишний раз подчеркивает обыкновенную для Curlew эклектичность не только в отношении музыкальных стилей, но и относительно настроений. В итоге получился один из тех альбомов, которые приятно называть гениальными и гордиться.
Ах да, стоит упомянуть, что произошла очередная смена басиста - теперь в группе появилась девушка по имени Энн Рюпел (до этого игравшая в команде No Safety). Появилась относительно надолго и удачно - именно с ней записаны ключевые альбомы группы Bee и A Beautiful Western Saddle. Они не просто ключевые, но и, пожалуй, самые знаменитые, по крайней мере, именно о них больше всего ведутся разговоры, когда речь заходит о проекте Curlew. И, если первый часто упоминается с эпитетом "лучший диск группы", то второй чаще всего называется самым нехарактерным для этого коллектива и оба этих утверждения чертовски справедливы - A Beautiful Western Saddle на самом деле очень мало похож ни на то, что делали Curlew до этого альбома датированного 1993 годом, ни на то, что они делали после. Дело в том, что это песенный альбом, стихи к которому написал Пол Хэйнс, а все песни спела Эми Денио. В отличие от весьма жестких и авангардных предыдущих релизов группы, эта пластинка максимально доходчива, приятна на слух и сильно тяготеет к тому мягкому авант-року, который исполняли Slapp Happy. Сложно определить, хорошо все это или же не очень, но в любом случае представленный материал не просто доказывает, что музыканты Curlew не только умеют устраивать "какафоническую кашу, мало похожую на музыку", но и играть вполне внятно и стандартно, но и просто представляет интерес сам по себе - альбом действительно лиричен и красив, большая заслуга которого в голосе несравненной Эми Денио. Джордж Картрайт знаком с Полом Хейнсом очень давно, с 1981 года, когда написал ему музыку для какой-то видео-записи, демонстрирующей стихи Хейнса. К 1993 году Картрайт почувствовал по его словам, указанным в буклете к диску, "непреодолимую страсть работать с поэтом и певицей". Он тянулся сделать что-то новое, а музыка со стихами и песнями "выглядит так интелектуааааааально!", ну а выбор в пользу Пола был сделан осознанно - тот не был новичком в мире джазовой музыки. Более того, его часто называли "джазовым поэтом" - в 60-х он много крутился в Гринвич Вилледж, где познакомился с кучей джазового народу, а в начале 70-х писал либретто для двух работ Карлы Блей. Ну и 30-тилетняя Денио к тому времени уже заработала себе отличное имя, кстати, не только как певица. Несмотря на наличие у ней просто потрясающего голоса, она является также талантливым композитором и мультиинструменталистом. В качестве доказательства первого стоит послушать ее сольное творчество, а примеры ее саксофонных партий
стоит искать в The Billy Tipton Memorial Saxophone Quartet, хотя еще она известна и как аккордеонистка. Но на A Beautiful Western Saddle она отличилась, конечно, как певица. Потрясающая а капелла в открывающем треке Let"s Sit Right Down, наполненная какими-то южными блюзовыми мотивами; экспрессивная и наполненная узнаваемой скрытой агрессией Curlew, завуалированной в достаточно простые музыкальные формы (что, правда, не мешает иногда им показывать свое истинное лицо, на несколько тактов устраивая то тут, то там и не только в этом треке форменные безобразия) Such Credentials As Have Become Pseudonym; очень красивый практически европейский фолковый танец Poem For Gretchen Ruth исполненный в лучших традициях мягкой поп-музыки; All"s Well That Ends - где под мрачные и гулкие удары барабанов ведут диалог Том Кора (голосом своей виолончели) и Эми Денио, после которой очень удачно на контрасте расположена весьма легкомысленная поп-песенка Peking Widow; звенящее и истеричное танго The Prince так чудесно напоминающее дух и букву безумного кабаре Slapp Happy; единственная композиция, написанная самой Денио What Is Free To A Good Home? по иронии судьбы самая сложная на альбоме - она состоит из нескольких частей, различающихся по размерности, обильно напичкана фри-джазовыми саксофонными соло, барабанными маршами и весьма сумасшедшая по настроению; Still Trying сначала также воспринимается как передышка между плотными по настроению пьесами, по крайней мере она действительно начинается как мейнстримовая джазовая баллада, но вскоре все меняется - Денио пробует фразу "to light the fire" петь на все лады, а после и вовсе вступает Том Кора с безумным виолончельным соло, это одна из любимых моих композиций с участием Эми, на ней она на самом деле демонстрирует весь эмоциональный спектр своего чудного голоса; весьма приличный стандартный джазовый блюз с обилием блюзовой слайд-гитары Уильямса Breakfast. Дальше приходит время для печальной виолончели, Том Кора и Эми Демио вновь делят лидерство в бесконечно прекрасной и безумно грустной Today (хит номер один альбома, кстати, по крайней мере я от него в восторге до сих пор) и, разделенной не менее удрученной, но скорее уже просто безумной и параноидальной Song Sung Long (также настоянной на блюзовых корнях), Human Weather Words. Чем-то они схожи. Трогательной грустью, бездной лиричности, легкой красотой. Но, если Today полностью отдана на растерзание чувств, то здесь уже к середине темп оживает и настроение моментально выправляется в сторону более оптимистического мировоззрения. Заканчивают альбом Now Can You Tell Me Or Can It Still Be Told, которую отличает не только длинное и сложное название, но и чередование весьма необычных (13/8 и 7/4) размерностей для поп-музыки и очень минималистичная (самая минималистичная в творчестве Curlew) Paint Me!, которая говорят, посвящена президенту США. Все это в целом (именно в целом, так как присутствие определенной эмоциональной, лирической и музыкальной концепции очевидно) дает нам весьма странный как для поп-музыки, так и для Curlew альбом. Этакая белая ворона - и больших коммерческих выгод не принесет, да и поклонники авангардного джаза, приученные на концертах группы к яростному фри-джазу нос воротить станут. Так нет же, рискнули и записали, да и не напрасно, если честно. Только вот воспринимать его стоит все-таки как альбом Эми Денио, а не как очередную пластинку Curlew, и тогда все будет в порядке.
На этом сотрудничество Картрайта и Хейнса не закончилось, но продолжилось уже в рамках сольного творчества Джорджа - на следующий год, в 1994 году, Картрайт записывает свой сольный альбом DOT, который вышел, как и практически все до этого на Cuneiform. Увы, я его даже не слышал, потому сказать о нем что-то не выйдет, единственное, что добавлю, так это то, что записать ему его помогли Энн Рюпел, которая там спела, Зина Паркинс, сыгравшая на органе и аккордеоне, пианистка Мира Мелфорд, барабанщик Сэмм Бенетт, а также появляется впервые в составе гитарист Крис Кокрейн (еще один известный нью-йоркский гитарист-импровизатор, основатель той же группы No Safety, где играла до этого Энн Рюпел, также на его счету членство в гейских авант-роковых группах, вроде Gay Nations и Suck Pretty, вроде бы он сам является геем, но достоверной информации, конечно же, нет). Да, пусть это не совсем состав Curlew, но первое появление на одной пластинке с Картрайтом и многими другими музыкантами Curlew произошло тут, ну а на номерном диске коллектива он дебютировал уже на следующий год, когда в 1995 году группа записала следующий альбом - Paradise.
Paradise был первый альбом группы, выпущенный не в Нью-Йорке. Да, Картрайт, после 14 лет в Большом Яблоке, вернулся на юг, в Мемфис. И дело тут не в каких-либо творческих мотивах, просто у семейства Картрайтов появился малыш, а Джордж никогда не был богат (даже близко к этому) и они с женой посчитали, что жизнь в большом городе требует слишком больших расходов и решили уехать в провинцию. Картрайт очень переживал по этому поводу - он любил Нью-Йорк, привык к нему и уезжать ему было больно, но справедливо решил, что ребенок - это лучшее, что есть в жизни и, хоть позже часто скучал по большому городу, никогда о своем переезде не пожалел. Там же первым делом он записал свой второй сольный альбом Memphis Years, в котором хорошо проиллюстрировал изменение своего места проживания - в репертуаре оказалось очень много южных музыкальных традиций.
Естественно, так как Curlew это полностью проект Картрайта, он переехал вместе с ним. Надо думать, что на этом изменения не закончились. Из группы ушел Том Кора. Дальнейшая его жизнь хоть и не была столь длинной, но оказалась столь богатой, что он достоин отдельной статьи о нем, ибо поучаствовал во многих интересных проектах, поиграл со многими знаменитыми группами. Ну а Картрайт решил его заменить вторым гитаристом. Вот тут-то и появились Крис Кокрейн. Вторым знаковым приобретением в Curlew стал Сэм Беннетт. Для него это была отличная возможность поиграть со своим старым другом Дэйви Уильямсом. На самом деле Сэм Беннет - еще одна супер-звезда в очередном дрим-тиме группы - мало того, что он играл вместе с Томом Кора в супер-группе Nimal, так еще на его счету работа с Джоном Зорном, Отомо Йосихиде, Марком Рибо и многими другими! Таким образом, новый диск был записан составом в две гитары, барабаны, бас и саксофон, соответственно звучание оказалось достаточно предсказуемым - мощный прямолинейный и агрессивный плотный джаз-рок (хотя музыку Curlew НИКОГДА нельзя было назвать джаз-роком, да тут полно элементов из джаза и из рок-музыки, но они никогда не были похожи на обычную джаз-роковую группу в общем смысле этого слова). Но из музыки пропала магия, исчезло целое измерение, которое создавал Том Кора, да и в том, что осталось, Картрайт действовал не слишком усердно, хотя по большому счету это практически его второй неофициальный сольный альбом - подавляющее большинство композиций написано им (все, за исключением трех). Нет, иногда он, конечно, выдавал несколько тактов, от которых бросает в дрожь, но их действительно немного, зато вовсю блистает Дэйви Уильямс, он все так же горяч и сумасброден. Его стиль, сочетающий в себе спонтанную развязность и стройное тяготение к джазово-блюзовым корням просто уникален, слушать его на этом альбоме одно удовольствие, хотя и не единственное. Положа руку на сердце можно выделить в этом достаточно однообразном и монотонном джаз-роковом вареве весьма мощные и интересные глыбы. Например, первые два трека, или жужжащая гитарная зарисовка в Dream Of Rain, вроде тех, что делали парни из Кримзон со своими отстраненными гитарами. Но в целом это очень прямолинейный и сильно тяготеющий к обыденной музыке пусть мощный и сильный, но, все-таки, относительно скучный альбом. Тома Кора явно не хватает.
Той же структурой был записан и следующий альбом в 1998 году под названием Fabulous Drop, только вот поменялся барабанщик: Пиппина Барнетта сменил Кенни Уоллесон - очень востребованный в городе барабанщик. Он поучаствовал до этого в записи огромного количества альбомов, играл в качестве концертного музыканта у многих исполнителей, стилистика которых сильно варьировалась от авангардного джаза до панка. Он даже иногда подменял Джоуи Беррона из Зорновского проекта Massada. И, вроде бы, он не написал ни одной композиции для нового альбома, но так получилось, что звучит пластинка совершенно так, как та краткая характеристика, которую я дал Уоллесону. То есть музыка на альбоме представляет собой смесь авангардного фри-джаза и практически хулиганского панка, так называемого "ноу-вейва", к тому же все это должно очень сильно понравиться поклонникам самых авангардных изысканий господина Джона Зорна. Увы, я таким уж сильным поклонником такого рода музыки не оказался. Не скажу, что плоха она или хороша, не в моей компетенции делать такого рода суждения, но того восторга или хотя бы интереса, который вызывают у меня их более ранние пластинки он не вызвал. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что именно Fabulous Drop музыкально стоит гораздо ближе к тому, что они вытворяли раньше (особенно на Live In Berlin), чем предыдущий альбом, но, все-таки, это уже совершенно иная музыка. Менее внятная, более наглая, что ли, с кучей звуковых экспериментов, порой напоминающих вопли и скрежет. Впрочем, видимо дело в личностном моем восприятии, так как сам Картрайт гордится этой работой, хотя его высказывания можно тоже записать на субъективный счет. Однажды его спросили, каким комплиментом он гордится больше всего, на что Джордж ответил, что самый лестный отзыв однажды дал его сын, когда включил диск с Fabulous Drop, завалился на пол и довольно произнес "Это сделал мой отец".
Но, так или иначе, вновь могу повторить свою ремарку и к предыдущему альбому - есть определенная тоска по виолончели Тома Кора, которая теперь уже никогда не зазвучит в рамках проекта Curlew, равно как не зазвучит вообще нигде и никогда. В том же 1998 году Том в возрасте 44 лет умер от рака в больнице на юге Франции, где он жил со своей женой Кэтрин Жено и сыном Элиа Корра (да, настоящая фамилия Тома именно Корра, с двумя "р"). Месяц спустя после смерти Тома состоялся памятный концерт в его честь, в котором приняли участие и его жена, и Фред Фрит, и Джордж Картрайт, и Зина Паркинс, и многие другие его соратники по Knitting Factory и друзья. Это действительно печальное событие - не стало человека, который оставил неизгладимый след в рок-авангардной музыке, уникальный виолончелист, участник таких отличных коллективов, как Nimal, Curlew, Third Person, Skeleton Crew: По мотивам того концерта, состоявшегося, конечно, в Knitting Factory, в 2000-м году вышел диск, спродюсированный Джоном Зорном под названием "It"s a Brand New Day - Live In Knitting Factory". Увы, отличная задумка отдать все вырученные от продажи диска деньги жене Тома не сработала - Knitting Factory Records был перепродан и никаких авторских поступлений Кэтрин не получила. Правда, через некоторое время Зорн выпустил еще одну трибьютную компиляцию "Hallelujah, Anyway - Remembering Tom Cora", на которой различные группы исполнили композиции, написанные Кора.
Ну а жизнь Curlew продолжилась, они вновь не остановились на достигнутом и вновь коренным образом сменили как состав, так и стилистику репертуара. Из "стариков" в группе остались только Дэйви Уильямс и сам Джордж Картрайт. Зато впервые в группе появляется пианист. Был, конечно, Хорвитц на Live In Berlin, но он не играл особой роли в звуке группы, по крайней мере если и играл, то совсем не так, как этот. Его звали Крис Паркер и он тоже последовал в Мемфис транзитом через Нью-Йорк, правда, там он очутился, прибыв из Арканзаса. Его можно назвать концертным или сессионным музыкантом - он помогал выступать на джазовых фестивалях Френку Лейси, Уоррену Смиту, Рою Кемпбеллу, Элвину Филдеру и другим. Бас-гитарист Фрэд Челенор известен прежде всего по своему участию в группе Хью Хоппера Hughscore и Уэйна Хорвитца The President. Новый барабанщик Брюс Голден (к слову, еще один выходец с Миссиссиппи) с Картрайтом знаком был достаточно давно - с 1976 года. Они с ним основали пару проектов - Ars Supernova (с Эваном Галлахером) и Fire Ant Music, ну и, кроме того, в его карьере есть совместные выступления с Дэйвом Брубеком, Марком Хауэллом и Юджином Шедбурном. Этим составом Curlew и записали один из самых джазовых (и самых для меня интересных в позднем творчестве группы) альбомов Meet The Curlews!.
Легко предположить, что стилистика и звучание группы изменились коренным образом. Вместо достаточно гаражных и агрессивных ударных Пиппина Барнетта (по которым быстро начинаешь скучать) получаем довольно разнообразную как в плане ритмических акцентов, так и в плане самого звучания (особенно это чувствуется в Lemon Bitter, где Брюс Голден лупцует во всякие перкуссионные штучки, некоторые из которых напоминают колокольчики для коров) манеру Голдена. Крис Паркер удачно пытается соединить в рамках одного альбома одновременно две стихии - экспрессию хардбоповых пианистов вроде Хорейса Силвера и МакКоя Тайнера (например, в Cold Ride - единственной композиции Паркера среди всего представленного материала) и легкую и размытую манеру солирования джазовых фортепианных импрессионистов в духе Джарретта (особенно отчетливо это слышно в обоих Late December), да и вообще весь альбом если бы вышел на ECM вряд ли бы кто-то сильно удивился, слишком близок дух пластинки тем работам, что выпускает Манфред Айхер. Картрайта здесь необычайно мало, да и, если не брать фортепианные куски с Late December Reprise, практически нет соло в привычном смысле этого слова - группа выглядит комплексно и гармонично и это очень здорово. Да и если хотел Картрайт удивить своих почитателей, то у него это явно получилось,
Хотя в данном случае мы имеем дело с весьма стандартным, тяготеющем к акустическому звучанию, джазом, которого, к тому моменту, записали и выпустили вагон и маленькую тележку, а Curlew известны, все-таки, не этим. Альбом совершенно лишен агрессии и безумной искорки. Впрочем, они успели исправиться, правда, для этого пришлось сменить гитариста. Нет, конечно, я не уверен, что именно уход Дэйви Уильямса сильно повлиял на репертуар коллектива, но так получилось, что Дин Гренрос явился одним из катализаторов группы и новый альбом Mercury, вышедший все там же, на Cuneiform, в сентябре 2003 года, выглядит совершенно в другом свете. Гренрос предстал на альбоме в иной блюзовой ипостаси, чем Уильямс. Если последний воспринимался как смесь южного "рут"-блюза и авангардной спонтанной гитарной музыки востока США, то первый тяготеет к блюз-роковым и ритм-н-блюзовым формам, периодически напоминая молодого Клэптона. На самом деле Дин удивительный полистиличный музыкант, с опытом более 30 лет. За это время чего он только не играл - от блюза и джаза до камерной и электронной музыки. Да и сам Mercury отличная иллюстрация того, насколько он оказался удачным приобретение для группы. Альбом получился привычным для Curlew мощным фьюжном, с изрядной взвесью фанка и фри-джазовыми соло.
В том же 2003 году Картрайт выпустил еще несколько релизов - совместный с GloryLand PonyCat (трио с Адамом Линцем и Альден Икеда, основанное в 1999 году) альбом "Black Ants Crawling", а также концертный альбом Curlew "Gussie". Вообще в последнее время Джордж Картрайт часто смешивает эти два своих проекта на одной сцене, хотя в большинстве своем последние концерты проходят под вывеской GloryLand PonyCat, но, надеюсь, и для почти 30-летней группы Curlew найдется место в расписании старого авангардиста. Кстати сказать, Картрайт заявил, что Дэйви Уильямс вскоре вернется в состав группы, при этом Дина Гренроса отпускать не собирается также!

Распечатать страницу

Я в контакте

P.S.: Возможно, некоторые статьи полностью или частично были взяты с "Агарты". Автора Слынько Н.М. Большая часть сайта - это материалы, скопированные из простора всемирной паутины, либо перепечатанные из журналов 80-х и 90-х годов.
Дата регистрации и создания сайта: 2001-06-25 15:45:10
После 2003 года статьи практически не добавлялись, так как Википедия стала очень популярной. И смысл собирать информацию о музыкальных группах отпал. Ведь в Википедии есть практически всё.